Вне подозрений
Шрифт:
– Попозируйте нам, Габи!
– Ну же, Габи!
– Габи, улыбнитесь, не кисните!
Я немного потопталась на крыльце, сунув газеты под мышку. Потом сказала «спасибо» – папарацци этому всегда очень удивляются – и закрыла дверь.
Ну вот и все, с облегчением подумала я тогда. Но сегодня утром моя история заполонила, кажется, все газеты. В машине по дороге на работу я знакомлюсь с «Тайными страхами телезвезды Габи» и «Траурным покровом Габи». В заметках выложены почти все подробности моей находки и кое-какая информация о погибшей. Имени нет; лишь то, что она была полькой и, похоже, жила «неподалеку».
На одном из снимков за моей спиной в холле маячит темная фигура – Марта, не сразу доходит до меня.
Стив бросает взгляд в зеркало заднего вида:
– Вы как?
– Нормально. – Я без колебаний отправляю газеты на пол, под ноги. – Что там у гинеколога?
– Ничего серьезного. Полипы.
– Полип?
– Нет, полипы.
И мы оба почему-то смеемся.
Путь в комнату для совещаний преграждает Терри: мэр Борис Джонсон, обещавший порадовать нашу программу рассказом о проекте аэропорта в устье Темзы, свой приезд отменил, сославшись на диарею путешественника. И теперь, чтобы заткнуть дыру в эфире, Терри нужен взамен какой-нибудь крутой сюжет, что-нибудь «злободневное». Я обхожу ее и усаживаюсь за стол:
– Что еще у нас запланировано?
В комнате стоит напряженная тишина.
Дон сверяется с планшетом и перечисляет заготовки, которые я помню еще с пятницы: мастер-класс флирта от ведущего нового шоу про свидания; на кухне – Саймон Коуэлл и его фирменные шашлыки из ягненка; Инди с «Актуальными приложениями»; выплывшая из небытия Кейт Буш с новым альбомом («Это я. Я – Кэти, и я вернулась»); три хорошенькие актрисы из «Даунтонского аббатства» должны рассказать о… м-да, о «Даунтоне».
Так, пошевелим мозгами. Субботние газеты натолкнули меня на парочку идей. Выдающимися их, правда, не назовешь: взлет популярности флешмобов (выступление рок-хора из графства Беркшир в торговом центре Бейзингстока); дегустация кофе вслепую (теряющая клиентов и прибыль компания «Старбакс» разводит прохожих, предлагая им определить на вкус, в каком стаканчике налит дорогущий кофе).
Тишина сгущается. На меня никто не смотрит – кроме Терри и Стэна, вальяжно закинувшего ноги на стол.
– Тут такое дело… – начинает Терри, сдвигая назад на переносицу съехавшие очки в широкой оправе, стильные своей нестильностью. – Я вот подумала… Ну, ты понимаешь, что у нас в эти выходные главная новость? О чем мы хотим услышать?…
– Ты. – Стэн убирает ноги со стола. – Главная новость у нас – ты, душечка.
Что-то маловато у него в голосе самоуверенности. Видимо, лихорадочно пытается отыскать в этой истории выгоду для себя? Взвешивает все «за» и «против»? Может, его рекламный агент посоветовал Стэну самому засветиться в полицейском расследовании?
– Было бы здорово, – снова вступает Терри, – поведать зрителям о том кошмаре, который с тобой случился. Представь – ты обращаешься к камере напрямую, делишься своими чувствами… Можно пригласить психолога, усадить рядом на диван, пусть бы попутно комментировал, какие последствия
Новенькая корреспондент Элис поднимает голову:
– Адам Филлипс сможет подъехать к десяти.
– Это не моя травма, – чеканю я. – Я просто нашла тело. И трагедия не моя. Я тут вообще ни при чем.
– Я о мертвой мало что знаю, – продолжает Терри. – Кто она была? Какая-то польская уборщица и по совместительству проститутка?
– Не знаю… – озадаченно моргаю я.
– Неважно. Я просто думаю, что в такую беду на ровном месте не вляпываются. Ее жизнь была очень далека от твоей… Она наверняка вращалась… – пожатие плеч, словно даже Терри понимает, насколько натянуты ее предположения, – в других кругах.
– Столкновение двух миров, – вспоминаю я недавно услышанную фразу.
– Вот-вот.
Она запускает пальцы в короткие, обесцвеченные на концах волосы, массирует макушку, словно тесто вымешивает. Привычное движение, нетерпеливый жест, означающий желание уладить все поскорее.
– Твое негодование из-за случившегося, – подсказывает Дон. – Раздели его со зрителями.
– Какое еще негодование?!
– Может, мы всего и не знаем, но это происшествие определенно потрясло средний класс в… – Терри, которую породил и выпестовал неблагополучный Хакни, пытается вспомнить, где же я обитаю. – Нью-Молдене, или где оно там случилось.
– Не думаю. – Мне хочется вступиться за Джуд, Марго и Сьюзен.
– Ну давай, – напирает она, словно упрашивает несговорчивого ребенка накинуть пальтишко. – Получится здорово. Нам нужна именно ты. Отличный сюжет!
– Мне все равно! – отрезаю я. Спокойно… спокойно… Чтобы справиться с волной паники, воскрешаю в памяти лонгмановскую хронологию Второй мировой войны. – Я так не могу. Уж лучше я вообще не буду участвовать в программе, чем использовать ее для саморекламы!
– Мой ужас… – Стэн имитирует низкий вибрирующий бас Дона Лафонтейна, «голоса Голливуда», озвучившего несметное количество трейлеров. А в нашем шоу недавно участвовал Редд Пеппер, британский вариант Лафонтейна. – Мое разбитое сердце…
Если бы я не заметила, как он ловит глазами взгляд Инди, наверное, смолчала бы. Красотка свернулась калачиком в кресле, поигрывая волосами и явно желая остаться в стороне. Стэн ей подмигивает. Ну все, достал! Может, при других обстоятельствах мне тоже было бы весело, но сейчас внутри меня просыпается мегера:
– Ужаса я не испытываю! И с сердцем тоже все в порядке! А вот несчастная женщина умерла! – Я почти кричу.
Общее замешательство, на меня никто не смотрит. Стэн глупо ухмыляется.
Меня спасает Дон, все это время возившаяся с ноутбуком. Довольный щелчок пальцами – и она сообщает, что мы можем по видеосвязи заполучить самую большую толстуху Британии, живущую в Тайн-Уире (та за последние четыре года ни разу не выходила из дому).
– Трансляция кормежки в прямом эфире, – провозглашает Стэн все тем же дурашливым голосом. Во время программы он, естественно, будет само сострадание.
Элис предлагает все-таки пригласить Адама Филлипса – пускай расскажет о психологической составляющей ожирения, – и борющаяся с тихой паникой Терри, кажется, наконец-то успокаивается. На сегодня меня пронесло, ну а завтра, если повезет, моя история уже устареет.