Вне тела

Ши Анастасия

Красивая бразильская жизнь

Мария из бразильского сериала так и не определилась с выбором жениха, и Антонина Сергеевна была этому безумно рада, она бы испытала очень сильную досаду, если из-за какого-то больного карапуза, ей пришлось бы пропустить этот важный момент, ради которого она жила всю неделю.

Поклонница Марии с облегчением вздохнула и удобно устроилась на больничном диване. Укутавшись теплым пледом, она начала смотреть телевизор, изрядно продавив, и без того пострадавшие от времени, диванные пружины, которые под ее тяжестью всегда тихонько жалобно поскрипывали.

Антонина Сергеевна

почти сразу же утонула в сюжете и была этому даже рада, она с удовольствием погрузилась бы еще глубже, если была бы такая возможность, чтобы прочувствовать всю глубину мучений и страданий бедной девушки, мысли о которой не покидали ее на протяжении всего дня.

Где-то глубине души она ассоциировала себя с образом этой Марии и сама очень сильно напрягалась, пытаясь выбрать кого-то одного из двух возлюбленных. Как наваждение или какое-то прозрение, к старшей медсестре приходило ощущение некого надвигающегося откровения. Ей чудилось, что ещё минута и Антонина Сергеевна сама определиться за главную героиню и поможет ей с выбором жениха! И ее правильный выбор каким-то таинственным образом сможет, минуя все преграды, действительно помочь бедной Марии. И тогда все у всех будет хорошо, только бы ничто не отвлекало от просмотра и не возвращало Антонину Сергеевну в этот ничтожный мир, где она чувствует себя “не в своей тарелке”.

До конца серии оставалось всего 5 минут и где-то, в глубине души, у любительницы бразильских сериалов уже зарождалось тоскливое понимание, что этот переломный момент точного определения не случиться прямо сейчас, и еще растянется изощренная пытка с мучительным выбором на неделю. И Антонина Сергеевна, как часть, оторванная от единого целого, будет сладострастно страдать и жить в ожидании продолжения, чтобы можно было вновь погрузиться в привычную ей среду и уйти с головой от всего, что ее так угнетало.

Это осознание не давало четкой определенности, бедная женщина силилась понять: радоваться ли ей этой предоставленной отсрочки или печалиться, но словно настоящий телевизионный наркоман, получаемый ежедневно ровные порции, она научилась грамотно и без сожаления выбрасывать все лишние мысли из головы и просто наслаждаться каждой минутой отведенного, какой-то незнакомой ей личностью, эфиром.

Как только начинался показ красивой бразильской жизни, сильнейшая волна накатывалась на Антонину Сергеевну, беззаботно унося ее в другую реальность, и позволяя, хотя бы на какое-то время, забыть об обыденности.

Исправно выполняя свою работу, старенький телевизор, словно добрый кудесник, молниеносно доставил Антонину снова в привычную ей среду, где она, сразу же, забывала обо всех своих проблемах. Попадая в тот мир, где у нее не болели ноги, не заботили никакие мирские ценности и не было никаких сожалений, – она даже, казалось дышала по-другому, свободнее и полной грудью.

Вот и сейчас, захватывающей волной ее словно поглотило и с силой вырвало из нашего не гостеприимного мира.

– Мария, скажи уже, наконец-то, не мучай меня, будешь ли ты моей женой? – вопрошал мужской голос. Мария склонив голову набок кокетливо улыбнулась. Антонина Сергеевна инстинктивно наклонила голову набок, словно зеркальное отражение Марии и на ее лице появилась наивная детская улыбка.

Часы на стене перед окончанием каждой серии почему-то начинали громко

тикать ускоряя свой шаг, – так чудилось старшей медсестре каждый раз, когда до конца просмотра оставалось всего, каких-то, несколько минут.

Женщина бы усмотрела в этом что-то мистическое, но во время сеанса она не могла себе позволить отвлекаться ни на что на свете! Казалось, упади метеорит за окном, – и даже он не привлек бы к себе внимание увлеченной Антонины Сергеевны.

В эти мгновения медсестра словно сливалась с диваном в нечто единое и бесформенное, ощущая порой физически, что это уже не просто диванные пружины постанывают при каждом ее движении, а нечто больше, словно эти старые механизмы, продолжение ее самой. И казалось бы, ничто уже не может ее вернуть в это бренное тело, если бы не эти подлые часы. Они каким-то образом, минуя все попытки игнорирования со стороны Антонины Сергеевны, напрямую взаимодействовали с ее подсознанием, напоминая бедной женщине и о своем неуместном присутствии, и об утекающем, как песок сквозь пальцы, времени.

Как порой быстро пролетают целые периоды жизни, словно на глазах минуты превращаются в секунды. Вот, казалось бы, сейчас еще есть время, но горечь сожаления уже подкрадывается где-то сзади, словно шепча на ухо: “Еще чуть-чуть и скоро всему конец!” И сказочное путешествие Антонины Сергеевны закончиться и останутся только размышления и томления до следующей серии, ну и, конечно же, ежедневное выполнение рутинных задач, которые ее, не то чтобы сильно удручали, но, кажется, вызывали невыносимую тоску по чему-то несбыточному. Именно от этих чувств и пыталась всегда уйти медсестра, всей душой ненавидя эти часы на стене, которые тут висели со времен открытия больницы и напоминали ей о забытых мечтах. Антонина Сергеевна была убеждена, они делали это явно намеренно и искусно, издевались одним только своим видом, а когда с громким тиканьем неожиданно врывались в те интимные минуты уединения с телевизором, она словно ощущала какую-то горечь во рту.

Этот настенный уродец, мечта любой больничной помойки, постоянно вторгался на территорию Антонины Сергеевны и она иногда даже думала на полном серьезе, как от него избавиться, но, впрочем, не рисковала уничтожать памятный для многих антикварный талисман, а просто старалась всеми силами не обращать на него внимания и зачастую, ей это удавалось… Но только не в те моменты, когда шли последние минуты напряженного сюжета.

Ощущала Антонина Сергеевна злобные посылы от старинных часов каким-то необъяснимым чувством, и с сожалением, на каком-то уровне, все же понимала, что они в чем-то правы. Но никому не нужна была эта правда, по-крайней мере, старшая медсестра в ней точно не нуждалась.

Садисткой вещице было, казалось, глубоко наплевать на чьи-либо желания, часы тикали и причиняли Антонине Сергеевне невыносимые страдания, словно наказывая, корили ее в каком-то проступке.

И в этот момент женщине было невыносимо тошно от жалости к себе, иногда хотелось даже всплакнуть, но она держалась и не позволяла себе раскисать.

Во многом она винила свою судьбу, во многом своих родителей, в какой-то мере, обстоятельства.

“Как оно так все сложилось, что жизнь пролетела, а все, что у меня есть, – это пустые мечты посмотреть вечером телевизор?” – медсестра поежилась от жутких мыслей и постаралась снова переключиться на сюжет из бразильского сериала.