Вне закона

Кинг Стивен

Трубка в руке Тола словно налилась свинцом. Он дописал имя и фамилию, показал листок Ла Туру.

— Что будем делать?

Ла Тур изумленно вытаращился.

— Получать ордер на обыск. Вот что мы будем делать.

Ордер они получили в два счета, поскольку у Ла Тура сложились прекрасные отношения практически со всеми судьями округа Уэстбрук, и вскоре уже подъезжали к скромному бунгало, расположенному в маленьком городке Гаррисон-Виллидж. Тол и Ла Тур поднялись в спальню, трое полицейских обследовали комнаты на первом этаже.

Ящики, полки, дверные шкафы…

Тол

не знал, что именно они ищут. Полагался на мнение Ла Тура. У здоровяка копа был нюх на потайные места, но именно Тол обнаружил жакет с белыми ворсинками, похожими на те, что нашли в доме Уитли.

Это была ниточка, но очень уж тоненькая.

— Сэр, я нашел кое-что вне дома! — послышался голос снизу.

Они прошли в гараж, где один из полицейских стоял над маленьким чемоданчиком, который достал из-под груды коробок. Внутри находились две большие бутыли с люминаксом, в каждой из которых оставалось лишь по несколько таблеток. На наклейках не было логотипа аптеки, номера рецепта и фамилии пациента, которому прописали это лекарство. В такой расфасовке препарат, похоже, продавался больницам. Эти бутыли приобрел Центр поддержки кардиологических больных. В чемоданчике лежали также статьи, вырезанные из журналов и газет. В одной, датированной несколькими годами раньше, речь шла о медицинской сестре, которая убивала пациентов в интернате для престарелых. В заметке цитировались ее слова: «Я поступала правильно, помогая этим людям умереть с достоинством. За их смерть я не получала ни цента. Я только хотела избавить их от лишних страданий. Мое худшее преступление в том, что я — ангел милосердия». В других статьях говорилось о благе эвтаназии. В некоторых содержались практические советы, поясняющие, как помочь людям «уйти» из жизни.

Тол отступил на шаг, скрестив руки на груди, тупо глядя на находку.

В гараж вошел другой полицейский.

— Нашел вот это за письменным столом на первом этаже.

Руками, затянутыми в перчатки из тонкой резины, Тол взял документ. Медицинскую карту Бенсона из Центра поддержки кардиологических больных. Раскрыл, просмотрел несколько страниц.

Ла Тур что-то сказал, но статистик его не расслышал. До этого момента он еще надеялся, что факты говорят о другом, просто они неправильно их истолковывают. Но настоящий математик всегда признает истину, пусть от этого и разрывается сердце.

В том, что Маккаффри — убийца, сомнений не было.

Поначалу она прокололась только в одном — купила справочник для самоубийц. Потом, уже здесь, в доме, они нашли бутыли с люминаксом и статьи по эвтаназии. И наконец, в медицинской карте Бенсона, в графе «медсестра (консультант)» стояла ее фамилия. Она солгала, сказав, что никогда с ним не работала.

Здоровяк коп снова что-то сказал.

— Что ты спрашиваешь? — пробормотал Тол.

— Как, по-твоему, где она?

— Наверное, в больнице. В Центре поддержки кардиологических больных.

— Ты готов? — спросил Ла Тур.

— К чему?

— К своему первому аресту.

С синим сыром он действительно погорячился. Но остальная еда медсестре Мак (по-другому Роберт Коуви ее уже не воспринимал) понравилась.

— Никто никогда не угощал меня закусками. — Ее определенно тронула забота Коуви.

— Просто таких джентльменов, как я, больше не осталось.

И,

благослови ее, Господи, перед ним сидела женщина, которая не тревожилась из-за своего веса. Намазала толстый слой гусиной печени на крекер, съела, тут же потянулась за креветкой.

Коуви сидел на диване в недоумении. Он помнил ее строгость по первой встрече и ожидал, даже рассчитывал на то, что они опять поспорят насчет диеты и физических упражнений. Но про физические упражнения она упомянула только один раз, после того как открыла дверь черного хода.

— Прекрасный двор.

— Спасибо. Ландшафтным дизайнером была Вер.

— И какой хороший бассейн. Вам нравится плавать?

Он сказал, что раньше нравилось, но после того как у него диагностировали болезнь сердца, он не решается плавать в одиночестве. Боится, что прямо в бассейне потеряет сознание или у него случится сердечный приступ и он утонет.

Медсестра Мак кивнула. Но думала о своем. Наконец отвернулась от бассейна…

— Вам, наверное, интересно, о чем я сегодня собираюсь с вами поговорить?

— Да, мэм, разумеется.

— Что ж, с этого и начнем. Я здесь для того, чтобы уговорить вас сделать то, чего делать вам, возможно, не хочется.

— Ага, будем вести переговоры, так? Речь пойдет и о четвертом стаканчике портвейна?

Она улыбнулась:

— Нет, мы поговорим о более серьезном. Но раз уж вы об этом упомянули… — Она поднялась и прошла к бару. — Не возражаете, не так ли? — Она взяла бутылку выдержанного «Тейлор-Флэдгейт», подняла на уровень глаз, чтобы посмотреть на просвет.

— Я бы возражал, если бы вы собирались вылить вино в раковину. А если мы немного выпьем, какие могут быть возражения?

— Почему бы вам не принести еще еды? А я останусь за бармена.

Когда Коуви вернулся с кухни, медсестра Мак уже налила большой стакан портвейна. Протянула ему, наполнила свой. Подняла. Он тоже. Зазвенел хрусталь.

Они пригубили портвейна.

— Так о чем речь, почему вы такая загадочная?

— О чем речь? — промурлыкала она. — Об избавлении от боли, обретении покоя. Иногда человек не может дойти до этого сам. Иногда ему нужно помочь.

— С этим не поспоришь. Но что вы имеете в виду? В данном, конкретном случае?

Мак наклонилась вперед, вновь чокнулась с ним.

— Выпьем.

— Скорей, скорей, скорей!

— Хочешь сесть за руль? — прокричал Ла Тур, перекрывая рев двигателя.

Сворачивая с шоссе, их автомобиль задел колесом бордюр и едва не перевернулся.

— Во всяком случае, я знаю, как вести машину, — ответил Тол. — Дави на газ!

— Заткнись на хрен. Мешаешь сосредоточиться.

Они задели другой бордюр, и Тол решил, что от криков толку не будет, а потому замолчал.

За ними ехала еще одна патрульная машина.

— Здесь налево, — пробормотал Тол.

Ла Тур свернул, не снижая скорости, каким-то образом удержал автомобиль на всех четырех колесах и не выехал на встречную полосу.

Спустя еще триста ярдов, следуя указаниям Тола, здоровяк коп свернул на извилистую дорогу, потом на длинную подъездную дорожку, в конце которой стоял маленький темно-синий седан. Эту машину свидетели видели около дома Бенсонов, эта машина оставила следы возле дома супругов Уитли в тот день, когда они умерли.