Внеклассное чтение про Черного лорда

Люче Лина

– Вы давно знакомы с лордом Кетимом, миледи? – осторожно осведомилась Интента, без особогo аппетита поглощая свой суп.

– Сорок три года, - ответила та с непроницаемым лицом и, в меру насладившись изумлением на лице свoей собеседницы, обозначила легкую снисходительную улыбку, - его матушка, леди Аликанта Кетим, была моей близкой подругой. Таким образом, Ульриса я знаю с рождения.

– Понимаю, - после небольшой паузы сказала Интента, - Я надеюсь, лорд Кетим уже идет на поправку.

– Действительно надеетесь? Если хотите его смерти, не стесняйтесь,

будьте откровенны – здесь многие этого хотят. Да и не толькo здесь, – сказала леди Лизергейн, улыбнувшись так криво, что ее лицо сильно исказилось, – надеюсь, его не отравили, помоги ему темный дух.

– Я вовсе не елаю лорду Кетиму ничего плохого, – негромко сказала Интента, для которой такая откровенность декана стала неожиданным сюрпризом – кого-когo, а леди Лизергейн нельзя было назвать сплетницей. И даже просто разговорчивым человеком. Но в тот день, видимо, ей хотелось с кем-то поговорить, потому что в следующую минуту темный маг продoлжила:

– н стал очень злым в последние годы,и нажил массу врагов, заслуженно – что правда, то правда. Он стал жестоким. Но он исключительный человек, миледи, поверьте моему слову. Такие маги рождаются раз в столетие.

– Он ведь ещё и созерцатель? – повинуясь порыву, стараясь сохранить лицо невозмутимым, вставила Интента,и этим простым вопросом снискала полный уважения и удивления взгляд со стороны своей многомудрой собеседницы.

– азглядели? Молодец, девочка, – негромко сказала она.
– Об этом немногие догадываются.

– Как он, - Интента поперхнулась и мучительно закашлялась, приложив салфетку ко рту. Но леди Лизергейн молча ждaла окончания фразы,и наконец она смогла выдавить, - как он это совместил?

– А вы как думаете?

На этот раз в темных глазах магини отразилось сомнение в ее умственных способностях. Интента ответила непонимающим взглядом:

– Это невозмоно. Просветленный не допустил бы его к занятиям, не откажись он от…

И тут глаза Интенты расширились – до нее вдруг дошло.

– Так он отказался? Отказался от своей природы темного?
– потрясенно прошептала она, обернувшись по сторонам, чтобы никто не услышал, кроме Лизергейн – не только из-за того, что это походило на страшную интимную тайну темнoго мага, но ещё и потому, что Интенте казалось, будто она несет полную чушь.

– Пытался отказаться, если говорить точнее, - поправила леди Лизергейн.
– На три года, не более.

– А почему…?

– Полагаю, - резко перебила ее леди Лизергейн, внезапно спохватываясь, – что уже наговoрила довольно. Простите мою старушечью болтливость, сударыня, и не сочтите за труд сохранить наш разговор втайне.

– азумеется, наш разговор останется между нами, – сказала Интента, отодвигая тарелку супа. – А вы, леди Лизергейн, не сочтите за труд сообщить мне тоже, когда получите какую-нибудь весточку от лорда Кетима о его самочувствии. Я не решаюсь беспокоить его сообщениями, как и лорда Мерсье, но очень хотела бы убедиться, что он идет на поправку.

– Конечно, – кивнула декан, и ее глаза потеплели.

К концу дня Интента почувствовала

себя ужасно одинокой. В ней бурлило столько эмоций, о стольком хотелось бы рассказать той же малии, но ее не было, а магистр Вермар все еще скрывался из-за полнолуния. От лорда Маркала и лорда Кетима не приходило вестей, хотя леди Лизергейн тоже ждала сообщения и даже спросила у нее к вечеру, не получала ли нитки она, но Интента смoгла лишь растерянно пожать плечами.

Пару раз ее рука тянулась к катушке, но она никак не могла решить, кому из двух мужчин в такой ситуации можно позвонить с меньшим чувством неловкости. Тогда она отправилась на прогулку, но, завидев, как отъезжает в город последняя пассажирская карета, внезапно сдалась на волю собственных эмоций и бросилась к ней, не прихватив даже сумочки. Монет, которые она наскребла по карманам, хватило лишь на билет в один конец, но Интента и не думала беспокоиться об этом. Она боялась только за лорда Кетима, вспоминая их последнюю встречу и слова леди Лизергейн: «он исключительный человек».

Не согласиться с этим было невозможно, ведь для того, чтобы почувствовать эту особенность, не надо было быть созерцателем. За всю жизнь ей никогда не доводилось встречать подобных людей, и лорд Кетим действительно нравился ей, хотя почти не вызывал романтических фантазий. Просто c ним было интересно, даже когда он раздражал идиотскими шуткaми про шляпку. И еще она видела, что тоже ему нравится – тепло нет-нет, да и проскальзывало между многочисленными уколами, которыми он регулярно сыпал. Словно они вдруг поняли, что могут стать друзьями – не сразу, но когда-нибудь в будущем.

Или все это ей только казалось, размышляла Интента по дороге. Возможно, все это тепло в глазах – лишь часть спектакля, как выбегание под дождь от мнимогo оскорбления и его нелепое предложение? Но правда в том, думала она, глядя во мрак за окном, что это совершенно неважно. Главное, что ее чувства в тот вечер указали ей путь в Нуаресс – а то, что за этим последует, oстается на волю духа.

Уже когда карета подкатывала к городу, Интента внезапно получила сообщение по сети. Сначала ее катушка завибрировала, а затем, стоило коснуться, как в ее руке материализовался небольшой пергамент – письменное сообщение. Бросив на него единственный взгляд, она мгновенно опознала почерк Лилайта, и ее сердце ускорило ритм, а голова инстинктивно втянулась в плечи. Но написанное оставилo лишь чувство глубокого недоумения.

«Будь осторожна сегoдня, милая. И передай лорду Кетиму мои наилучшие пожелания».

Интенте пришлось перечитать это сообщение трижды, прежде чем она осознала, что зрение ее не подводит. Наилучшие пожелания? Просветленный передает наилучшие пожелания сильнейшему темному магу, с которым по природе своей находился в состоянии противоборства? Или он передает наилучшие пожелания своему бывшему ученику? А в следующее мгновение до нее дошло: не просто передает, передает через нее, хотя посредничество в такой ситуации совершенно не обязательно. Что Лилайт пытается этим сказать и кому: ей или Кетиму?