Внеклассное чтение про Черного лорда
Шрифт:
Набравшись готовнoсти к вечеру, Интента разложила на столе пергамент и быстро настрочила два абзаца, где очень коротко и сжато умудрилась соoбщить все главное, а затем надолго задумалась. Не потому, что не знала, как продолжить – просто поняла, что в этом нет особой необходимости. Прежняя Интента и не смогла бы написать письмо длиной меньше одного листа, а теперь она даже не видела пользы в том, чтобы исписать даже половину: Просветленный, безусловно, все поимал. И она теперь – тоже.
Глубоко задумавшись, Интента погрузилась в детские воспоминания. Тогда родители еще могли ругаться между собой. В обоих хватало язвительности и остроумия, чтобы пикироваться,
Ее мама вышла замуж за светлого мага по любви, но Просветленный не дал благословения на переезд из вотчины, и отец пошел навстречу невесте, отказавшись от всего – от своего титула, от сопутствующих ему статуса и привилегий. Он понятия не имел, на что шел под влиянием порыва – и вся последующая жизнь в браке превратилась в борьбу.
Иногда Интенте даже казалось, что папа вот-вот бросит все и уедет, но после таких вечеров со ссорами в их доме появлялся Просветленный, который приходил к завтраку и вел длинные беседы с ее отцом, затем короткие – с матерью. И пару слов обязательно находил для нее, всегда ободряя и не забывая напоминать, что путь к свету непрост, а любые трудности следует воспринимать как благо – ведь только в их постоянном преодолении можно продвигаться в развитии.
К тому времени, как она выросла, Интента привыкла каждый день что-то преодолевать. Она отдавала все свое внимание и энергию ученикам в школе, во всем слушалась Просветленногo и с улыбкой успокаивала родителей, если видела, что они сердятся – теперь они чаще обращали негативные эмоции в сторону: на продавца в магазине или сослуживцев, избегая дaже самых незначительных споров между собой. Но все время, сама того не замечая, Интента тайно мечтала, что однажды вся ее жизнь изменится. Тогда, в школе созерцания, она связывала это с достижением света или хотя бы с счастливым браком – с кем-нибудь из местных, разумеется, чтобы это не было как у родителей. Тогда Интента и подумать не могла, чтo Просветленный выбрал для нее темного.
Лилайт не отвечал на ее вопросы уже месяц, сколько она ни спрашивала, чем должна закончиться ее помолвка. Что это значит – было предельно ясно. Достигший света часто не отвечал на вопрос, если ответ на него был столь же очевиден, скoль и нежелателен для спрашивающего. Так, в семь лет Интента не могла добиться от него ответа, не помешает ли ее пути к свету переписка с одной ведьмой-сверстницей, с которой она познакомилась во время поездки в королевскую вотчину. В конце концов она так и не решилась ответить ни одно из писем той девочки, хотя ей очень хотелось это сделать. А в ее шестнадцать Просветленный наложил такой же негласный запрет на путешествия – и она никуда не поехала после некоторых размышлений.
Теперь, как она поняла, расторжение помолвки так же не обсуждалось. е миссия была в том, чтобы выйти замуж за Кетима и оттянуть его от тьмы к сoзерцанию любыми средствами. Маркал был прав – Просветленный пользовался ею как инструментом. Ведь не всем, в конце концов, суждено достигнуть света сразу – некоторые лишь помогали другим, облегчая себе путь в следующих жизнях.
Но Интента никогда не планировала так далеко откладывать свою главную цель. При мысли о том, чтобы прожить тусклую, унылую жизнь замужем за нелюбимым человеком, пусть даже таким интересным, как Кетим, посвятить всю себя служению - ей становилось не по себе. Ясно же, что Ульрис возненавидит ее
С улыбкой подписавшись и запечатав письмо Просветленному, Интента отправила его по сети, а потом сняла с пальца кольцо Кетима и положила его в бархатный мешочек. сталось только вернуть его за ужином – а потом будь, что будет. Если Маркал и впрямь ввел ее в заблуждение относительно своей заинтересованности – что ж, она перенесет этот удар и будет жить дальше. Если Просветленный отлучит ее от родной вотчины – так тому и быть. Родители и не заметят ее отсутствия, а в королевстве немало мест, куда она может уехать жить и преподавать. И даже если созерцание уйдет из ее жизни – в ней останутся любимые книги, уроки литературы и друзья.
На ее сердце потеплело, стоило лишь представить лица Вермара и Амалии. Амалия, конечно, перестанет сердится сразу, как узнает, что Интента больше не помолвлена с Ульрисом. Другое дело, что это не избавит ее от страданий из-за неразделенной любви. Но, возможно, в этом ей поможет Венсан, подумала вдруг Интента и снова улыбнулась.
Она даже не понимала, что прежде у нее не было настоящих друзей – с пoдругами по школе они только и говорили, что о стремлении к свету и об испытаниях. Никто не делился своими настоящими чувствами, вдруг поняла она. Никто не упоминал о сомнениях и обо всем том, что не укладывалось в благостную картинку всеобщего душевного равновесия – например, Интента не рассказывала никому о ссорах родителей,и только здесь, в темной вотчине, почувствовала, что может об этом упомянуть в разговоре с малией, а потом и с Маркалом.
Вся ее прежняя жизнь растворилась, словно была химерой, вся переписка с домашними и прежними друзьями почти иссякла за два-три месяца,и теперь это были лишь дежурные сообщения без какого-либо тепла и откровенности. Едва подумав о Вермаре, Интента почувствовала, что снова хочет поговорить с ним, но тут же вспомнила: полнолуние. Уже канун – а значит, он не доступен. Зато можно поговорить с малией после беседы с Кетимом, с улыбкой подумала она. Наверняка, магиня уже приехала,и она без труда найдет ее поздно вечером за разбором вещей.
Все еще пребывая в приятной неге, вызванной чувством облегчения после отправки письма Просветленному, Интента лениво взглянула на часы и принялась одеваться к ужину с Кетимом. Одевшись в самое яркое платье из всех, что он ей подарил, Интента с улыбкой принялась за прическу, а покончив с этим, не пожалела и украшений, чувствуя себя так, будто направляется на праздник. Ей было приятно доставить радость и себе, и Кетиму, и на несколько мгновений она даже позволила представить себе его довольное выражение лица после того, как темный маг узнает, что, наконец, свободен.
Внимательный взгляд Ульриса, встретившего ее у лестницы, сразу заметил все эти детали, и он наклонил голову:
– Какой-то приятный повод, миледи?
– Вам понравится, милорд, - просияла она ответной улыбкой,и Ульрис спокойно кивнул:
– Что ж, прошу.
Обычно они ели в его огромных апартаментах, расположенных на четвертом этаже замка прямо над апартаментами Маркала и состоявшими из кабинета, столовой и спальни, и сейчас поднимались по широкой лестнице именно туда.