Внеклассное чтение про Черного лорда

Люче Лина

– Не имел радости ознакомиться с этой чушью до вашей лекции, - сказал он, улыбаясь слегка кривой улыбкой, - но прочитал несколько страниц перед сегодняшним вечером. Полагаю, это фантазии старой девы лет сорока. Ведьмы в двадцать лет не придумывают историй, они ищут настоящих приключений.

– Спасибо, - кивнула Интента и передала слово следующей студенте.

Собрав ещё несколько разных версий, она повернулась к преподавателям. Ее улыбка слегка потускнела, поскольку малии среди них на этот раз не нашлось, как и магистра Вермара.

–

Версия профессоров?

– Раз вы спрашиваете, возможно, она не из ведьминской вотчины, – с улыбкой ответила эльфийка - преподаватель экономики с ректорского факультета немагических дисциплин. – И, думаю, это все же было юное создание. Уж очень наивный этот роман.

Интента сделала небольшую паузу, окинув взглядом аудиторию. Многие смотрели на Маркала, сегодня одетoго в синее – и, возможно, замечали, как за последний месяц он фактически перестал быть «черным лордом». Его все ещё так называли,и студентки краснели, бросая флиртующие взгляды в сторону ректора, но уже почти не было слышно никаких шепотков и историй, и сам он почти ни на кого не смотрел.

Тем не менее, на этой лекции он был особенным гостем и, несомненно, многие помнили сплетни о его близком знакомстве с Алиокой Пестрой, как и о том, что ее роман, собственно, о нем.

– Леди Интента,так вы скажете нам, кто автор? – не выдержал один из студентов в последнем ряду.

– Конечно, скажу. Чуть позе, – улыбнулась Интента. – Для начала замечу, что этот роман написан буквально за несколько ночей в королевской вотчине рукой пятнадцатилетней особы не магических кровей.

По залу пронесся возбужденный шепоток. Ясно слышно было многократно повторенное слово «приц», и теперь почти вся аудитория смотрела на Маркала, немного изменившего позу. Лицо ректора замерло непроницаемой маской, но одна бровь сделала едва уловимое движение, когда он уставил пристальный взгляд на Интенту. Та ответила обворожительной улыбкой – и ему, и другим слушателям, а затем намеренно сменила тему, начав говорить и обсуждать с аудиторией то, как можно отличить авторский почерк и обнаруить различия в текстах разных книг, свидетельствующие в том числе о том, что писали их разные люди.

Намеренно дразня слушателей, Интента обсуждала с ними любопытные вещи, которые захватывали и ее саму – но не так, как самое интересное, оставленное на потом. Признаки нетерпения проявлялись на лицах все больше с каждой минутой. Только лица преподавателей оставались более-менее спокойными – хотя было заметно, что и им любопыто, что будет в конце.

Сама же Интента, хоть и поглощенная наполовину интересной игрой с залом, не могла не кoситься а Маркала. В каком виде преподнес ему Афрон увиденное утром в спальне Кетима? И что кроется за его пристальным холодным взглядом? Презрение? Ревность? Разочарование? Подойдет ли он к ней после лекции, чтобы объявить об увольнении? Успел ли Кетим переговорить с ним об этом?

В том, что Ульрис после ее отказа будет настаивать на увольнении, Интента почти не сомневалась. Великодушие,

очевидно, не являлось его коньком, а мстительности в нем вполне хватало – достаточно было вспомнить, что он рассказал ей в карете про то, как всегда отвечал ударом несоизмеримой силы на любой удар в свою сторону. Похоже, все, кто не подчинялись ему безусловно, давая все желаемое, становились врагами. Оставалось только удивляться, как Маралу удалось построить с ним взаимовыгодную многолетнюю дружбу.

И все же она почему-то больше не могла осуждать Кетима или даже сердиться на него. Тепло улыбнувшись темному магу, Интента постепенно закончила тему о многочисленных авторах серии и вернулась к началу.

– Итак, как обещала, расскажу о первoм авторе. Это, как я уже заметила, была очень юная девушка – примерно того же возраста, в котором находились большинство ее поклонниц тогда и впоследствии. Она приехала в королевскую вотчину из провинциальнoго городка, и воображение ее больше всeго поразили темные маги. То, как они говорили, вели себя, сам образ их мышления завораживал эту девушку. Первого романа у нее тогда не случилось – она была слишком юна, визит в столицу выдался довольно кратким.

бвoдя взглядом притихший зал, Интента намеренно снова встретилась с ободряющим взглядом леди Лизергейн, чтобы преодолеть минутную неловкость и, прерывисто вздохнув, продолжила:

– Но ее первая влюбленность – абсолютно невинная и платоническая,издалека,и породила образ Черного лорда – столь загадочный именно потому, что реального человека автору узнать не удалось. Она ухватила лишь общий характер и свои впечатления,интерпретацию этого образа, на который, конечно, наложили впечатление и другие книги, которые эта девочка читала,и обpывки историй, которые слышала – зачастую никак не связанные с реальностью и с тем самым человеком.

– Почему книга такая популярная? – задала Интента вопрос, заметив, что многие уже ерзают на местах и вот-вот начнут поднимать руки.
– Думаю, об этом вам не расскажет даже сам автор. Возможно, в своей наивности и желании избавиться от противоречия в собственных чувствах эта девочка просто попала в то самое, что и другие подростки чувствуют, фантазируют – но не решаются претворить в слова и тем более изложить на бумаге. Это все.

Оценив число взметнувшихся рук – десятка четыре сразу, Интента сделала глоток воды и кивнула одной из своих студенток, сидящих ближе всего к ней:

– Да, Аника?

– ткуда вы это знаете, леди Интента?
– слегка дрожащим голосом спросила девушка и покраснела.
– Вы знакомы с автором книги?

– Да, я с ней знакома, – ивнула Интента.

– Она созерцающая?
– громко выкрикнул кто-то сзади, не поднимая руки.

Проигнорировав вопрoс, Интента повернулась к поднявшему руку студенту-эльфу:

– Слушаю вас.

– Эта девушка… она из вашей вотчины?
– спросил эльф, нервно обернувшись в ту сторону, откуда прилетел предыдущий вопрос.