Внемлющие небесам

Ганн Джеймс

— Ну ладно, ладно. Мы должны что-то передавать.

— А что бы ты передал?

— Над этим надо слегка поразмыслить. Может, ряд простых чисел…

— А если это не математическая цивилизация?

— Идиот! Как бы они тогда построили антенны?

— А может, по-простому, как радиолюбители. Или, может, у них антенны встроенные, а они об этом даже и не догадываются.

— А может, это у тебя встроенная антенна, и никому об этом не ведомо?

Банка у Макдональда опустела. Он направился на кухню.

— …добиваться такого же времени на Большом Ухе. Даже если никто и не передает,

мы могли бы уловить повседневный шум радиопередающих устройств цивилизации, удаленной на десять световых лет. Проблема только с дешифровкой, а вовсе не с приемом.

— Они уже и так пытаются ловить, — во время исследования ближайших звездных систем. Попроси у них какую-нибудь запись и разработай себе программу.

— Годится. Так я и сделаю. Дайте только мне немного времени, накропаю заказ…

Макдональд оказался рядом с Марией. Он обнял ее за талию и привлек к себе. — С тобой все в порядке? — спросил он.

— В порядке…

Однако ее выдавало лицо. «Устала», — подумал Макдональд. Его постоянно тревожила мысль, она стареет, и уже вступает в средний возраст. С приближением собственной старости он как-то смирился и смело встречал ее, ощущая груз прожитых лет. Впрочем, в душе он продолжал чувствовать себя двадцатилетним, хотя прекрасно знал: ему стукнуло сорок семь. Вместе с тем он ощущал радость обреченного счастья, покоя и невозмутимости. За все это он готов платить юношеским восторгом, увлеченностью и самой верой в собственное бессмертие. Но Мария!..

«Nel mezro del cammin di nostra vitaMi ritrovai per una selva oscura,Che la diritta via era smarrita». [13]

— Ты уверена?

Она кивнула.

Он привлек ее к себе.

— Я бы хотел снова остаться с тобой. Как всегда.

— И я тоже.

— Скоро мне собираться.

— Это обязательно?

— Я должен сменить Саундерса. Пусть и он немного повеселится со всеми.

— А вместо тебя нельзя послать кого-то другого?

13

Земную жизнь пройдя до половины,Я очутился в сумрачном лесу,Утратив правый путь во тьме долины.Данте, «Божественная комедия». Ад. Песнь первая (Лес)

— Кого же? — Макдональд с добродушной беспомощностью протянул руку в сторону собравшихся в небольшие группки, тесно связанными узами упорядоченных звуков человеческой речи. Она лилась непрерывно. — Смотри-ка, неплохо развлекаются. Мое отсутствие пройдет незамеченным.

— Но я-то замечу.

— Разумеется, querida.

— Ты им и мать, и отец, и священник — в одном лице, — сказала Мария. — Уж очень ты их опекаешь.

— Приходится удерживать всех вместе. В конце концов, на что еще я гожусь?

— Да, наверное, уж на что-нибудь и сгодился бы…

Макдональд только покрепче обнял

ее одной рукой.

— Вы только гляньте на Мака с Марией, — проговорил какой-то заика. — Какая дьявольская п…п…преданность!

Макдональд с улыбкой снес похлопывание по плечу, старательно прикрывая Марию.

— Увидимся позже, — объявил он.

Проходя по гостиной, он слышал, как кто-то говорил:

— Эдди советует как следует присмотреться к цепным макрочастицам угольных хондритов. Кто знает, из какого далека они прибыли. А может, их прислали, и, кто знает, какое послание содержат частицы.

Он прикрыл за собою двери, и галдеж сменился просто шумом, переходящим в ропот. На мгновение он задержался у распахнутой дверцы автомобиля и поднял взгляд к небу.

«E quindi uscimmo a riveder le stelle». [14]

Ропот из гостиной нечто ему напомнил. Динамики в пультовой. Все эти голоса, которые непрерывно и безостановочно говорят, говорят, а он не понимает ни слова. У него блеснула какая-то мысль. Хорошо бы сосредоточиться на ней. Однако он выпил гораздо больше одной банки пива. А может, недопил?

14

«И здесь мы вышли вновь узреть светила»

Данте, «Божественная комедия». Ад. Песнь XXXIV (окончание)

После долгих часов прослушивания у Макдональда всегда слегка кружилась голова, но в эту ночь было намного хуже. Может, из-за всех этих разговоров, пива или чего-то, пока еще неосознанного.

Тико-тико, тико-тико…

Даже если они ухитрились бы принять некое послание, то, прежде чем удалось завязать хоть какое-то подобие диалога — допустим, с ближайшей из возможных звезд — все равно к тому времени от них не осталось бы на свете и следа. Из какой фанатичной самоотверженности рождается их долготерпение?

…Что за психи в Пуэрто-Рико?..

Вот еще пример из религии. Достаточно вспомнить эпоху возведения средневековых соборов, строительство которых продолжалось целые столетия:

— …эй, приятель, что поделываешь?

— Да вот, работаю поденно за десять франков.

— Ну, а ты?

— Укладываю камни.

— А ты… ты-то что делаешь?

— А я возвожу собор.

Большинство тогда возводило соборы. Большинство, скованное религиозно-фанатическим помешательством — одержимостью осознания собственной предназначенности, своей особой миссии. Это давало силы работать всю жизнь без малейшей надежды узреть дело своих рук.

Уши есть, а нас не слышат…

Простые каменщики и поденщики со временем уходили. Оставались лишь, те в чьих душах продолжала жить идея — мечта. Но сперва те, оставшиеся, должны были с самого начала стать одержимыми.

Из-за звезд поедет крыша?

И сегодня он слышал голоса — почти такие же, как и во время ночных дежурств. Они настойчиво пытались сообщить нечто срочное, только ему предназначавшееся, однако он не смог разобрать ни слова. Лишь отдаленное бормотание, назойливая и раздражающая болтовня.