Внешняя угроза. Второй шанс
Шрифт:
«Зачем? – задавал он себе вопрос. – Продлить дряхлое существование еще на год, два? Еще четыреста-пятьсот дней шаркать ногами по полу, слезящимися глазами смотреть в окно и нагружать изношенные мозги воспоминаниями… Надо ли?»
Теперь Титов не знал. И если спросили бы сейчас, поехал ли он в пансионат, генерал мог и передумать. Но раз уж он здесь, надо терпеть. А терпеть было что…
По кабинетам его не водили, а возили. На каталке. На очень удобной, мягкой и уютной каталке. Какую не увидишь
В одном кабинете заставили проглотить несколько капсул. В другом уложили на стол и просветили тело с помощью некоего аппарата. В третьем сделали две инъекции. Причем генерал ничего не почувствовал, ему просто сказали об этом.
А потом привезли в бокс, где стоял огромный агрегат наподобие барокамеры. Титова уложили на стол, надвинули на глаза повязку, прикрепили к рукам, ногам и животу датчики и вкатили стол в камеру.
– Расслабьтесь, Илья Дмитриевич, – сказал врач. – Это длительный сеанс. Вы можете отдохнуть и поспать.
– Я здесь всю ночь буду лежать? – осведомился генерал.
– Нет, три часа. Никаких неприятных ощущений не будет.
Титов промолчал. Он хотел было спросить, что за процедуры проводят и что это за агрегат. Но потом передумал. Какая разница? Хуже они, во всяком случае, точно не сделают. Ибо хуже не бывает.
И он заснул под едва слышимый гул, который странным образом успокаивал и убаюкивал.
Генерал уже несколько раз сталкивался на улице и в корпусах пансионата с другими пациентами, такими же, как и он, древними стариками. Выглядели они не лучше него – морщинистые лица, седые волосы на затылке и над ушами, а то и вовсе лысые, глубоко проваленные глаза, тонкие шеи, извитые венами руки, высохшие тела.
Он замечал соседей, но никаких попыток заговорить не предпринимал. Да и сил, честно говоря, не было.
Разговоры врачей Титов не слушал, в суть процедур не вникал, реагировал только на прямое обращение. И вообще первые дни находился в полусне. Что такое скармливали ему, что генерал все время буквально спал на ходу? Снотворное какое, что ли?…
Просыпался только когда хотел в туалет. На обед, завтрак и ужин его будили. Помогали переодеться, обуться. Даже брили.
В другое время Титов бы рассердился на такую опеку – тоже мне, младенца нашли! – но сейчас молча делал что говорили. Напрягать мозги, думать, оценивать не хотелось.
Такая идиллия продолжалась четыре дня. А утром пятого он проснулся от странного ощущения в груди. Что-то здорово давило, да еще как будто жгло. Генерал открыл глаза, откинул легкое одеяло и посмотрел на грудь. Он спал в тонкой пижаме из какого-то приятного на ощупь и совершенно невесомого материала.
Титов положил руку на грудь, прислушался к себе. Определенно давило, причем сильно. И вообще было очень неприятно. Боль в позвоночнике отдавала в затылок и виски.
«Конец? – отрешенно
Странно, но умирать сегодня Титов не хотел. Наверное, потому, что сон приснился хороший. Что-то о прошлом, о молодости, о Марите. Грех после такого сна отдавать концы.
Генерал нашарил рукой кнопку вызова помощи, вдавил ее, отпустил и нажал вновь.
Буквально через пять секунд в комнату вошла медсестра. С порога окинула его внимательным взглядом и улыбнулась.
– Проснулись Илья Дмитриевич? Что такое?
– Давит, – пожаловался он, чувствуя, что и говорить ему трудно. Язык вовсе не работает, слова какие-то шипящие, невнятные.
Медсестра подошла ближе, бросила взгляд на табло экрана, прикрепленное над изголовьем кровати.
– Все в порядке, Илья Дмитриевич. Вы просто устали. У вас все хорошо.
Она прикрепила какой-то предмет на его руке и нажала кнопку на пульте. Генерал почувствовал комариный укус укола, хотел что-то сказать, но не смог. Перед глазами встала пелена, и они закрылись сами собой.
Медсестра поправила одеяло, вышла из комнаты, щелкнула по микрофону гарнитуры, прикрепленной на ухе, и тихо сказала:
– У пациента признаки первичных изменений.
– Принял, вижу, – отозвался мужской голос. – Вводим катализаторы группы «В» и закрепители. Перевод в суточный спящий режим. Подготовить ванну и облучатели.
Дежурный врач ввел данные в компьютер и связался с главным врачом. Тот посмотрел доклад, довольно кивнул. Титов восьмой, кто прошел первичный этап и готов к процедуре внешнего очищения. Сразу после этого они начнут второй, более длительный этап процедур.
Здесь уже одним сном не обойтись. Здесь придется старичкам поработать. И много.
…После строительства пансионата местные жители не раз пытались посмотреть поближе, что такое здесь сотворили «столичные богатеи» и для чего. Но всех желающих сунуть нос за высокий забор ждало разочарование. Стены забора имели высоту в два с половиной метра, перелезть через них было довольно сложно, да еще множество датчиков засекали каждого любителя смотреть на чужое.
Пришлось довольствоваться вывеской над воротами: «Пансионат фонда „Реабилитация“. Частные владения. Посторонним вход воспрещен».
Кроме жителей соседних деревень, пансионат привлекал внимание милиции. Но участковый, проявив разок излишнее любопытство, имел долгий и весьма неприятный разговор со своим начальством из Мурома. И сделал логичный вывод – владельцы пансионата уже заплатили кому надо и сколько надо и имеют надежное прикрытие.
Проблем местным жителям пансионат и его обитатели не создавали, нос за забор практически не высовывали, вели себя тихо, и вскоре слухи и разговоры сошли на нет. Любопытство, как и все остальное, имеет свой предел.