Внешняя угроза

Фомичев Алексей Сергеевич

Перебрав все варианты, контрразведчики замолчали. Все не то. Все не работает — либо слишком сложно, либо долго. Остается самый первый и самый простой выход — доложить наверх. И готовиться к жесточайшей проверке. А точнее, к вызову в Москву. И как бы не пред очи Верховного! Чем обернется такой вызов, предугадать сложно…

Пару минут в кабинете царило напряженное молчание, нарушаемое тяжелым дыханием трех здоровых мужчин. Пауза затянулась. Потом Сочнов поднял голову, сделал глубокий вдох, как перед нырком в воду, и вдруг сказал:

— А если выйти на немцев?…

Самохин, потянувшийся

к чайнику с водой, замер с протянутой рукой, глядя на полковника. Потом опустил руку и, слегка заикаясь от волнения, переспросил:

— К-как на немцев?

— Так. Наладить связь и сообщить, что в их тылу сидит группа инопланетян. И что это грозит в первую очередь им…

Самохин растерянно посмотрел на генерала. Тот сидел молча, поставив перед собой сцепленные руки.

— Но… как такое возможно? Это ведь… прямой сговор с врагом?! Предательство!

Слова прозвучали страшно, еще и оттого, что произносил их начальник розыскного отдела «Смерш». Но Сочнова было не так просто смутить. Продолжая смотреть прямо перед собой, он развивал мысль.

— Надо ввести их в курс дела. Объяснить сложность ситуации. Направить на цель. У них хватит сил уничтожить разведку этого… Протериса.

Подполковник все же налил воды из чайника в кружку, в два глотка осушил ее и поставил на подоконник. Сел на место и уже спокойнее заговорил:

— Такого нам никто не простит. Сговор с немцами, передача информации, сотрудничество…

— А мы и не будем никому докладывать. Операцию проведем сами, без привлечения других ведомств.

— Но все же… — Самохин развел руками, вопросительно посмотрел на Вадиса. — Как мы можем пойти на такое?

— Да, — словно подтверждая невысказанные мысли подполковника, произнес Сочнов, — если об этом кто-то узнает… Трибунал и расстрел. Никакие прошлые заслуги не спасут. И вряд ли мы сможем объяснить, что руководствовались благородными целями спасения страны и планеты. Но на кону стоит именно судьба всей планеты! Мы не щадим жизни в борьбе с нацизмом, все кладем на алтарь победы, так почему мы должны трусить и проявлять нерешительность, когда речь идет о еще более страшном вторжении? Это угроза не одного и даже не нескольких государств. Это уже угроза из космоса. Внешнее вторжение! Тут не до личных интересов и опасений. Будем медлить и размышлять, как бы не прищемить пальчик, — потеряем все! На этот раз действительно все!

Самохин и Вадис удивленно смотрели на полковника. Не ожидали от него такой речи. Впрочем, Сочнов тоже от себя не ожидал. Но тесное общение с пленными инопланетянами повлияло на его настрой. Он как никто другой ощутил всю опасность появления на Земле разведчиков Достеи и Протериса и первым смог оценить масштабы и последствия возможного нападения.

Как бы там ни было, слова Сочнова возымели свое действие. Вновь повисла пауза, но на этот раз короткая. Пришедший в себя Самохин сказал:

— Обращаться к немецкому командованию, видимо, не имеет смысла. У них тоже волокиты хватает. Пока дойдет до Гитлера, пока тот поймет, что это не происки русской разведки… Время уйдет.

— Да. Надо искать ключевую фигуру. Того, кто обладает властью и возможностью на месте отыскать и уничтожить разведку Протериса.

Сохранявший до этого момента молчание генерал расцепил руки и спокойным уверенным голосом произнес:

— Разведка сейчас в районе Чернигова.

Значит, выходить либо на шефа гестапо, либо на начальника абвер-группы. Гестапо…

— Прежде всего политическая организация, — подхватил мысль начальника Сочнов. — Вряд ли это лучший вариант.

— Тогда абвер. Человек, занимающийся работой в немецком тылу на оккупированной территории. Имеющий не только власть, но и возможности.

Сочнов и Самохин переглянулись. Генерал имел в виду своего визави с той стороны. А именно…

— Полковник Герман Дитрих. Руководитель отдела А-III. [3] Он как раз сидит в Чернигове.

— Именно! Вполне подходящая кандидатура для такого дела.

Сочнов кивнул. Пожалуй, действительно это лучший вариант. Герман Дитрих, тридцать семь лет, окончил технический институт. В армии с двадцати пяти лет, служил в армейской разведке, дошел до капитана, командира разведывательной роты пехотной дивизии. С тридцать седьмого года в абвере. Сделал карьеру с началом мировой войны. К середине сорок третьего полковник, начальник отдела. Умен, с развитым логическим мышлением, хитер, находчив. Любит самостоятельную работу. Прекрасно развит физически, боксер, одно время был чемпионом различных соревнований.

3

Отдел А-III абвера — военная контрразведка внутри страны и за границей.

Своего противника советские контрразведчики, как и положено, изучили неплохо. Можно сказать, хорошо. Знали его сильные и слабые стороны. И не зря остановили выбор на этой кандидатуре. Но кроме всего прочего, был и еще один довод в пользу Дитриха.

Здесь играло не последнюю роль старое противостояние абвера и гестапо. Разногласия, конкуренция, борьба за сферы влияния, за внимание фюрера. К сорок третьему году накал страстей дошел почти до предела. Гестапо подозревало, и не без основания, что в недрах военной разведки зреет заговор. И делало все, чтобы узнать истину. В ход шли все разрешенные и запрещенные методы.

Дитрих, насколько было известно, к гестапо относился приблизительно так же, как тигр к шакалу, — с пренебрежением и брезгливостью. Однако ему хватало ума никак не демонстрировать свое отношение. Тем более здесь, на русской земле, абвер и гестапо работали вместе.

Такое отношение практически гарантировало, что Дитрих не станет афишировать свою связь с русской контрразведкой и не побежит в гестапо.

— Для поиска и уничтожения разведки Протериса Дитрих может использовать находящиеся у него в подчинении ягдкоманды, тыловые и охранные части, — добавил Сочнов. — Это позволит не идти на поклон к гестапо…

— А как мы на него выйдем? — размышлял вслух Самохин. — Рация исключена, шифровку перехватят. Да и не поверит Дитрих шифровке. Выход только один…

— Да, отправить к нему нашего человека. Тот должен будет рассказать об инопланетянах, причем сделать это убедительно, доказательно. И подтвердить серьезность наших намерений. Дитрих при всей его подозрительности не сможет пройти мимо таких фактов. — Вадис посмотрел поочередно на Сочнова и на Самохина. — И кого же пошлем?

Думали офицеры недолго. Самохин чуть опередил полковника и произнес: