Внезапные наслаждения
Шрифт:
– Гораздо эротичнее, – заверила Эмили.
– У нее имеется прекрасная ролевая модель для героев, – заметил высокий, темноволосый и очень красивый джентльмен, подходя к столу. – Нагнувшись, он поцеловал Эмили. – Пора взять наследника и идти домой, дорогая. Привет, Эшли.
– Привет, Мик. Это Майкл Девлин, муж и редактор Эмили. Мик, это мой муж, Райан Малкахи.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
– Я хотел позвонить вам, – сказал Майкл. – Отдать на реставрацию журнальный столик. Можно с вами связаться?
– Я
Майкл кивнул и подхватил корзинку с сыном.
– Жду тебя у машины, – сказал он Эмили.
– Микроавтобус еще не купили? – поддела Эшли.
– Корзинка прекрасно помещается в багажнике «хилп». Но, думаю, рано или поздно придется подумать и о микроавтобусе. Мы, похоже, двигаемся к этому огромными шагами.
Он с улыбкой кивнул собравшимся и ушел, унося сына.
Эмили подписала книгу Элизабет, но Эшли не позволила золовке заплатить.
– Небольшой сувенир в память об этом дне, – улыбнулась она. – Эм, я возьму оставшиеся книги. Только подпиши их. Одну я подарю Нине, другую – Бренди.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Эшли повела родственников к лимузину. Они направились к дому, где всех уже ждал чай. Бернс подал крошечные сандвичи и пирожные. На улице становилось все холоднее, так что после чая гости распрощались.
Все очень удивились, когда мать сказала, что остается.
– Мы с Линой хотим пообщаться, – мило улыбнулась Эшли. – Рада была познакомиться с вами. Надеюсь, вы будете приезжать на праздники.
Они с Райаном помахали вслед отъезжающему лимузину и вернулись в гостиную, где оставалась Лиина, и где Бернс уже разжег огонь в камине.
– Итак, дети мои, это любовь? – с улыбкой спросила Лина, сидевшая в мягком кресле у огня с кашемировым пледом на коленях. Ее модные туфли от Феррагамо были аккуратно поставлены у кресла. В свои семьдесят три года Анджелина казалась моложе благодаря темным волосам, стройной фигуре и чудесной коже.
Райан, нагнувшись, поцеловал мать.
– Да. Это любовь. Можешь себе представить?
Лина вопросительно уставилась на Эшли.
– Любовь, – чистосердечно призналась та. – Никогда не думала, что такое может со мной случиться.
– Но ты же любила других, не так ли? – удивилась Лина.
– Но не так, как вашего сына.
Лина кивнула:
– Тогда я счастлива. Наверное, стоило вернуться домой вместе с дочерьми. – Ее карие глаза искрились лукавством.
– Мы поместим вас в самую дальнюю спальню, – шутливо пообещала Эшли.
Лина весело рассмеялась и погрозила невестке пальцем.
Райан расплылся в улыбке, очень довольный тем, как хорошо ладят женщины. Он налил всем вина, и все трое тихо беседовали, пока не появился Бернс с сервировочным столиком.
– Я подумал, что вы захотите спокойно поужинать у огня, особенно после стольких треволнений, –
– Чем так хорошо пахнет? – облизнулась Эшли.
– Похлебка со свининой, кукурузой и овощами и поджаренный сырный хлеб, – объявил Бернс, раздавая салфетки, после чего стал разливать похлебку в керамические чашки. Открыв блюдо с намазанными маслом тостами из сырного хлеба, он показал на нижний уровень столика, где был включен подогрев:
– Там чайник и печеные яблоки. Когда вы поедите, я приду и соберу посуду.
– До чего же вам повезло! – воскликнула Лина после его ухода.
– Знаю, – согласилась Эшли.
– Тосты просто восхитительны! – заметила Лина.
– Миссис Би печет настоящий сырный хлеб, – пояснила невестка.
После ужина Эшли вытащила коробу с «Монополией».
– Я не играла с тех пор, как дети были маленькими, – вздохнула Лина, но тут же показала себя грозным противником, побив их обоих, забрав все деньги и легко выиграв несколько партий.
– Вижу, ты не потеряла хватки, ма, – заметил Райан. – Не поверишь, Эшли, но мы вечно ей проигрывали.
– Мог бы и предупредить, – шутливо пожаловалась Эшли.
– Думаю, мне пора отдохнуть, – сказала Лина. – День действительно был долгим.
Она сунула ноги в туфли, встала и, расцеловав сына и невестку, поднялась наверх. Вернувшийся Бернс собрал посуду и увез столик.
– Доброй ночи, мистер и миссис Малкахи, – сказал он на прощание.
Через минуту Эшли уже сидела на коленях мужа и целовала его в губы. Его рука скользнула под свитер, дернула застежку лифчика и стала ласкать теплую мягкую грудь.
Один поцелуй перетекал в другой, пока оба не потеряли голову. Райан рывком задрал ее свитер и взял сосок в рот.
– О, как хорошо… – пробормотала Эшли, когда он стал сосать.
Он уже успел расстегнуть ее слаксы и просунул руку… ниже… ниже… ниже, пока не сжал пухлый холмик.
– Я весь день хотел взять тебя, – тихо признался он. – Весь день, пока сестры надоедали нам, приставали и вязались к каждому слову, я думал о том, как поимею тебя вечером. – Кончик его языка обвел ушную раковинку. – Ты знала, что я об этом думаю? И тоже не могла дождаться вечера? Краснела при мысли о том, как мой большой «петушок» вонзается в тебя?
– Ты такой нехороший мальчишка! – пробормотала Эшли. – Но я все знала. Ты почти весь день с трудом передвигаешься. Надеюсь, твои сестры не заметили. – Она прикусила его нижнюю губу. – Скажи, как сильно ты меня хочешь? Скажи, что собираешься делать со мной, милый.
– Прежде всего, – начал он, – я хочу найти твой капризный маленький клитор, беби.
Его палец скользнул между складок ее лона, гладя, лаская… Наконец он обнаружил крохотную изюминку.
– О-о, – простонала Эшли. – О, это так чудесно, дорогой. Только не останавливайся!