Внимание, опасность! Здесь исполняются мечты
Шрифт:
— «Слышь ты, цветик-семицветик, я тебе русским языком говорю — верни, где взял. Поставь галочку, типа девушка удовлетворена и скачи на все четыре стороны. Я. Отказываюсь. От. Своих. Желаний. Так понятно?» — откровенно рычала я про себя. Чувствую, надо будет в санатории потом нервишки подлечить. Или сразу на учет вставать. Это уже как повезет.
— «Не получится», — ответил вредный Филя тоном депутата, у которого в доме нашли золота больше, чем в Алмазном Фонде. — «Ты уже в программе получения благ. Выход лишь один — принять желание, любое из загаданных».
— «А тебе какой с этого прок?» — подозрительно
Мужик в голове вздохнул.
— «Понимаешь, я сейчас как бы ни совсем живой. В коме лежу после ДТП. Меня обещали вернуть, если помогу тебе определиться».
— «А если нет?», — я не мнительная, просто привыкла знать обо всех «бонусах» заранее.
— «Трупом в морге больше, трупом меньше», — излишне беспечно отозвался Филька.
А я поняла, что не просто дура, а жалостливая. Хотя нечто такое проглядывалось и раньше. Например, история со щенком. Однажды вечером я, уверенным шагом покоряя ледовую дорожку вдоль дома (ладно, балансировала я, как пингвин под хмелем), услышала жалобное поскуливание под одной из лавочек. Присев на корточки и заглянув под нее, я ахнула. На песике не было живого места. Каких трудов мне стоило уговорить таксиста взять в машину истекающую кровью собаку, это отдельная песня. В ветеринарной клинике мне сразу честно сказали: проще усыпить. Но, слава Марксу и Энгельсу, в нашем мире деньги решают многие невозможные проблемы. Щенок выжил и оказался даже родовитым. Я окрестила его Лаки (счастливец все же) и развесила объявления о находке. Через неделю, за которую Лаки был переименован в Черта, нашлись хозяева. Пожилая пара радовалась возвращению любимца. Я, конечно, протянула им счета из клиники, но в их глазах застыл такой ужас… Я же не Пенсионный фонд, стариков обдирать, в конце концов. А потом в интернете случайно наткнулась на объявление о продаже собак и среди них была фотка Черта. Оказалась, старики-разбойники занимаются разведением для последующего сбыта щенков. Порывшись еще, я нашла и трехэтажный домик с коваными воротами и мерседес последней модели, принадлежавший людям, которых я посчитала бедными.
— «Ладно», — проворчала я. — «Попробуем. Но ничего обещать не буду. Только давай сразу следующее желание. Это однозначно мимо».
— «Не получится», — сыпал ехидством Филя, и я поняла, что меня в очередной раз жестко обдурили. — «У исполнения есть финальная точка, в которой и будет приниматься решение. Так что вперед и с песней, бегом в светлое будущее».
— «Слышь ты, которого не похоронили. Ты случаем не Владимир? Тот тоже хорошо вещал и обещал. Положим, я откажусь от участия в зарнице. Что мне за это будет?»
Голос в голове недовольно засопел. Эх, где ты ходишь мой (уже персональный) психиатр, тут такая тема для научной работы пропадает.
— «Сама подумай. Это орки. Для них слабость — позор. А позор можно смыть только…»
— «Кровью», — мрачно закончила я. Потом покосилась на неподвижных дев и снова вздохнула: — «И как мне, по-твоему, сдавать нормы ГТО в том виде? Нельзя ли разжиться спортивным костюмом и кедами?»
— «Извини, но в чем вошла, в том и вышла. Таков закон. Обрадую — одежда не пострадает. Да
Желудок громко изъявил протест против вынужденной голодовки. Еще бы, стресс, физические упражнения на кабане, а я с утра позавтракала честным словом, что хорошо поем в обед. Надо налаживать общение с местным контингентом.
— Девы, не подскажете, а кормить нас сегодня будут?
Самая бойкая из орчанок почесала нос и низким голосом пророкотала:
— Конечно. Они ж не дураки, такого развлечения лишиться. Кому интересны заморенные невесты. Вот женщины вернуться из леса и покормят.
А я по наивности думала, что добыча провианта — удел мужского пола. Мир можно поменять, но искоренить паразита на диване, кричащего «хочу жрать!», не под силу даже этим воинственным дамам.
Раз хоть одна делится информацией, надо выжать по максимуму.
— Ясно, а по нужде куда ходите?
— Че? Зачем ходить?
Когда я посещала курсы для начинающих предпринимателей, лектор советовал говорить с клиентом на одном языке. Если я поковыряюсь в носу, понятней станет?
— Туалет? Уборная? Санузел? Гальюн? Нужник? Сортир? Клозет? Тубзик? Гадючник? Белый друг? Храм камня? Комната задумчивости? Зал для медитации? Эм и Жо? Изба-читальня? — Фантазия иссякла, а мысль в глазах орчанки так и не появилась. — Писаете вы где?
— А-а-а. Да где придется. Какой куст приглянулся, туда и иди.
СанПиНа на них нет. Надо внимательнее прогуливаться возле пышной растительности, такую удобряют особо тщательно.
— А с гигиеной как? Моетесь вы где, в реке?
От раскатистого смеха орчанки затрепетал полог шатра.
— Да ты что! В реке такая жуть живет, вдохнуть не успеешь, как на дно утащит. А для питья родник есть. Странная ты, дева, кто ж часто моется. Дождь прошел, и ты чист. Как раз вчера и мылись.
— «Филька, гад! Ты куда меня завел?! Это мне надо еще радоваться, что не оказалась в толпе вонючих орков?! Более цивилизованных принцев не нашлось?!»
Голос недовольно запыхтел:
— «Посмотрите на нее, стараешься-стараешься, все равно претензия на претензии. Подумаешь, моются нечасто, главное, чтобы мужик был хорошим».
— «Вот именно — мужик! А ты мне ребенка подсовываешь! А я ни на Аллу Пугачеву, ни на Арину Родионовну не похожа!»
— «Воспитаешь. Еще песня такая была: я его слепила из того, что было».
Хочу лицензию на убийство. С особой жестокостью. Или батюшку для проведения обряда экзорцизма. Или охотника за привидениями. Да хотя бы Ван Хельсинга. Главное, чтобы эту нечисть из моей жизни убрали.
Достаточно быстро я поняла, что орчанки прекрасны в своей ненавязчивости. Когда в стенку шатра кто-то врезался, чуть не погребя под собой добрую половину ожидающих, они просто пересели. Я бы на их месте захотела выяснить: а что, собственно, происходит? Но боевая женская единица сочла ниже своего достоинства вести беседы.
— Дамы, а вам не скучно? — обреченно спросила я примерно через полчаса тишины.
Орчанки озадачились. Такого слова в их лексиконе определенно не водилось.
— Давайте, что ли, за жизнь поговорим? — я сверкнула широкой улыбкой строго по заповедям Карнеги. — Боевым опытом поделимся?