Внимательный мозг. Научный взгляд на медитацию
Шрифт:
Исследования, однако, показывают также и то, что даже при отягощенной наследственности правильное воспитание с раннего детства может улучшить исход (см. Kagan, 1994, о заторможенных и застенчивых детях, и Stephen Suomi, 1997, экспериментальная работа на обезьянах). Так, застенчивые дети со склонностью к избеганию (повышенная реактивность правого полушария) при правильной сонастройке родителей с их темпераментом и потребностями без излишней (гипер)опеки и при отсутствии отчужденности по мере роста проявляли черты сближения и отсутствия тревожности. Работа с приматами позволила выяснить то же самое: даже при генетической предрасположенности к уязвимости и ранимости развитие переживаний оптимальной привязанности играет роль поведенческой «прививки», и детеныши избавляются от природной склонности. Общий принцип заключается в том, что безопасная, устойчивая привязанность может служить источником гибкой адаптивной устойчивости даже на фоне повышенного генетического
Эти данные также подразумевают, что некоторые индивиды обладают конституциональными особенностями, так или иначе влияющими на проявление врожденных черт внимательности, равно как и на восприимчивость к межличностной настройке или к вмешательствам, усиливающим внутриличностную настройку. Однако приведенные выше данные исследований темперамента и клиническая психотерапевтическая практика показывают, что как межличностная, так и внутриличностная сонастройка может сама по себе приводить к значительному изменению исхода процессов развития. Важная деталь заключается в том, что в присутствии генетических факторов, приводящих к конституциональному недостатку внимательности, или при воздействии внешних факторов, препятствующих развитию внимательности, привитие навыка рефлексии может стать важным и эффективным средством, помогающим таким индивидам развить у себя важную способность к саморегуляции и внутриличностной настройке. Суть этого утверждения заключается в том, что воспитание такого рефлексивного навыка «подтолкнет» мозг и поспособствует нейрональной интеграции, в частности в срединной префронтальной коре как в части резонансного контура.
Один из примеров, подтверждающих справедливость этих рассуждений, – биполярное расстройство, считающееся генетически обусловленным заболеванием. Недавняя работа Хилари Блумберг показывает, что часть срединной префронтальной области, вентральная префронтальная кора, образует аномальные тормозные связи с нижней лимбической областью, что порождает аффективные состояния. Вот что пишет в своей статье сама Блумберг:
Дефицит организующего, или управляющего, контроля эмоций и побуждения взрослых больных с биполярным расстройством указывает на участие в этой патологии вентральной префронтальной коры – нейрональной системы, содействующей этой функции, которая обеспечивается также и подкорковыми связями с миндалевидным телом, полосатым телом и таламусом. Время появления главных патологических сдвигов в структуре этой системы может совпадать со временем физиологических изменений, связанных с созреванием и развитием организма в целом. Недавно полученные данные нейровизуализации показывают, что в подкорковых участках связей вентральной префронтальной коры патология выявляется в раннем подростковом возрасте, в то время как явный дефицит вентральной префронтальной коры клинически проявляется позже, и его трудно выявить до юношеского возраста, а то и до наступления взрослого состояния. Эта возможная, базирующаяся на нейробиологии развития модель биполярного расстройства может иметь большое значение для распознавания ранних признаков расстройства и подбора адекватного возрасту лечения.
Судя по одной истории болезни, приведенной в главе 13 (раздел «Построение рефлексии: оттачивание ступицы»), возможно, что обучение навыкам внимательности – даже при условии потенциальной генетической отягощенности семейным анамнезом биполярного расстройства – может дать подростку шанс развить и укрепить «аномальные» области срединной префронтальной области, которые подвергают его риску клинической манифестации биполярного расстройства. Способ вмешательства можно представить себе концептуально и выполнить практически на основании идеи о внимательном мозге, чтобы провести целенаправленное интенсивное обучение, которое поможет развить срединную префронтальную кору, поддерживающую навык внимательности и более эффективную регуляцию эмоций и импульсивных побуждений. Потребуются дальнейшие тщательные исследования, чтобы показать, что такое ментальное обучение может стать ключом к улучшению состояния этого юноши и других больных, подтверждая предположение, что на фоне подобного вмешательства возможно улучшение функций префронтальной коры, о чем не раз говорилось в предыдущих главах. Важность этого подхода заключается в том, что можно использовать сознание для того, чтобы улучшить функцию мозга во многих клинических ситуациях, уменьшить страдания и создать инструмент развития здоровой саморегуляции психической жизни, что улучшит жизнь миллионов
Надеюсь, представленный мной теоретический синтез поможет и в дальнейшем развивать сотрудничество во многих сферах нашей жизни – в семейной и профессиональной сфере, в образовательной, клинической и академической сферах, – для того чтобы воспитывать ум и вносить посильный вклад в научные основы достижения здоровья и благополучия.
Благодарности
Мне не хватит никаких слов для того, чтобы выразить всю глубину моей благодарности людям, помогавшим мне исследовать сознание и постигать суть внимательности и медитации. Неиссякаемым источником вдохновения и познания были для меня мои коллеги из Центра исследования внимательного осознавания Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Сью Смолли, Лидия Зиловска, Сиги Хэйл, Шиа Каннингэм, Дебора Аккерман, Дэвид Кресвелл, Джонас Каплан, Нэнси Линн Хортон, Дайана Уинстон и другие. Питер Уайброу, директор Института нейронауки и человеческого поведения имени Джейн и Терри Семел, оказал неоценимую помощь в научном обосновании принципов медитации. Мне посчастливилось стать членом группы ученых, занимающихся преодолением барьеров, разделяющих разные научные дисциплины, в Фонде психокультурных исследований (ФПКИ) при Центре культуры, мозга и развития в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Я очень благодарен Роберту Лемелсону и моим ближайшим сотрудникам Патриции Гринфилд, Мирелле Дапретто, Алану Фиске и Джону Шуману. Марко Якобони разделил мой интерес к клиническому приложению учения о зеркальных нейронах, что позволило нам оказать большую помощь психотерапевтам, решившимся освоить эту новую область медицины.
Эрика Эллис, сотрудница Института Майндсайт, помогла ввести в учебный план наши образовательные программы и приняла активное участие в редактировании рукописи и составлении списка использованной литературы. Наши коллеги-психотерапевты, которые вместе с нами изучают межличностную нейробиологию, тоже не дают нам застаиваться интеллектуально, служа отличным камертоном, помогающим облекать наши сложные идеи о сосредоточенном мозге в доступные и, как мы надеемся, полезные для всех формы. В особенности я благодарен членам Всемирной ассоциации исследований межличностной нейробиологии (Global Association for Interpersonal Neurobiology Studies, GAINS).
Мне доставляет истинное удовольствие профессиональное сотрудничество с Алланом Шором и Лу Козолино, и я очень благодарен Лу за разрешение использовать рисунки мозга из его превосходной книги The Neuroscience of Human Relationships («Нейронаука человеческих отношений», 2006). Издательство MAWS & Company сделало из ряда схематических рисунков 4.1, 4.2, 6.1 и 14.1 настоящие произведения искусства, и я благодарен ему за это, ибо эти рисунки отчетливо выражают мои идеи о внимательном осознавании.
Жизненно необходимым источником вдохновения служат для меня мои пациенты, нашедшие в себе мужество встретить лицом к лицу свои воспоминания и эмоции и найти выход за флажки своей личности, поработившие их. Эти пациенты придают смысл моей многолетней профессиональной жизни и медицинской практике.
По мере того как развертывалось исследование внимательного осознавания, Рич Саймон организовывал встречи в рамках своего сетевого симпозиума, где собрал для дискуссии Диану Аккерман, Джона Кабат-Зинна, Джона О’Донохью и меня. Это была, можно без преувеличения сказать, любовь с первого взгляда. Наши прекрасные отношения продолжают крепнуть и развиваться в ходе регулярных встреч и бесед. Наша встреча в феврале 2006 года, посвященная теме «Сознание и мгновение», стала апофеозом моего образования и самопросвещения, за что я беспредельно благодарен Диане, Джону и «О’Джону».
Для углубленного изучения медитации внимательности Джон Кабат-Зинн посоветовал мне самому испытать ее на практике, для чего направил меня в Институт «Сознание и жизнь», где я участвовал в неделе молчания. Я очень благодарен ему за это предложение и хочу выразить мое восхищение Адаму Энглу, руководителю института, а также Джозефу Голдштейну, Шэрон Зальцберг и другим сотрудникам факультета Общества когнитивной медитации, руководившим этим поразительным мероприятием.
В написании самой книги неоценимую помощь оказали мне люди, читавшие черновики и наброски и оказавшие большое влияние на ее окончательный вариант. В первую очередь это Диана Аккерман, Эрика Эллис, Бонни Марк Голдштейн, Дэниел Гоулмен, Сьюзен Кайзер-Гринленд, Джек Корнфилд, Линн Катлер, Рич Саймон, Марион Соломон и Кэролайн Уэлш.
Рич Саймон не только читал эту и другие мои рукописи, но и стал моим настоящим товарищем по оружию в трудном деле написания книги для профессиональной аудитории и в придании ей той четкости и ясности, которая сделала бы ее доступной и для неспециалистов. Рич – мастер социального фэншуй, что подтверждается его 30-летним опытом работы в сообществе Psychotherapy Networker. Кроме того, Рич Саймон – блистательный редактор, умеющий между строк угадывать затронутые в тексте крупные проблемы. Я очень благодарен ему за жизненно важную для меня поддержку.