Вниз по течению-1
Шрифт:
— Ты только представь, как это круто — я буду встречаться с интересными людьми, писать про их судьбы! Постоянно разъезды, встречи! А сидеть в офисе с девяти до шести — это же тоска смертельная! Я — свободный художник!
— Но ты потеряешь три года! — в глазах подруги стояло искреннее непонимание. Вот поэтому ей и не стоило рассказывать о мокрозявах!
— Что такое три года в сравнении с целой жизнью? — презрительно усмехнулась Мира.
— Ну, не знаю, — внезапно Алька порывисто сжала её руку: — Смотри, какой кадр!
Повернув голову, Мира увидела идущего по мосту
— Прикольно, да? — шепнула Аля.
— Каких только чудиков в центре не увидишь, — подтвердила Мира, щурясь от солнца. Поравнявшись с девушками, незнакомец остановился и перевел взгляд с одной на вторую и обратно. Возникла неловкая пауза.
— Садитесь, — кокетливо улыбнулась Аля и похлопала по перилам.
— Девушке вашей тоже места хватит, — подхватила Мира. Алька хихикнула.
Жаба уставилась на Миру выпученными глазищами, будто говоря: «За базар-то ответишь».
— Премного благодарен, — произнёс незнакомец мягким тенорком. — Но вынужден отказаться.
— Скажите, лягуха настоящая? — перебила Аля.
— Не лягуха, а жаба, — неожиданно ответила за мужчину жаба. — Конкретнее: bufo marinus. И, между прочим, понастоящее некоторых буду.
У неё был тот самый голос, что преследовал Миру с утра. От ужаса у неё перехватило дыхание. Вцепившись в перила, она смотрела на жабу. Как не дико это прозвучит, Мире показалось, что земноводная подавила удовлетворённую улыбку.
Алька ничего не замечала. Наверняка, думала, что мужчина чревовещатель.
— Класс! — воскликнула она. — Как вы это делаете?
Оставив вопрос без ответа, мужчина посмотрел на Миру в упор и сказал:
— Мокрозявы не хотят кукрить.
Она поняла, что надо бежать. Быстрее и как можно дальше. Но не могла заставить себя не то, что сдвинуться с места — даже пошевелиться. Всё тело налилось тяжестью. Алька что-то говорила, но Мира неожиданно перестала её понимать. Зато слова мужчины разобрала отчётливо:
— Это она, — сказал он, обращаясь к жабе.
Она кивнула, глядя на Миру так равнодушно, как только способна смотреть жаба.
— Чего мы ждём? — спросил он.
Вместо ответа жаба сорвалась с плеча и прыгнула на девушку. Время замедлилось: Мира отчётливо видела, как на неё летит жабья туша с вытянутыми лапами, и даже успела подумать: «Смогу увернуться!»
Но в следующее мгновение жаба врезалась ей в грудь с такой силой, будто Миру лягнула лошадь. Всё перевернулось, мелькнул уголок неба, мост оказался сверху, в глаза хлынула вода. Зажмурившись, она молотила руками и ногами, пытаясь выплыть. Внезапно тело сковала неподвижность — будто Миру связали по рукам и ногам. Её охватила паника. Изо всех сил Мира напрягала мускулы, но всё было тщетно: она камнем опускалась на дно. Лёгкие горели огнём без воздуха,
Оглядевшись по сторонам, Мира в изумлении увидела бескрайнюю гладь тёмной воды и низкое, затянутое сизыми тучами небо. А где набережная? Где мост, Юсуповский дворец, купол Исаакия? Где Питер? Питер где?!
Её охватил истерический смех. Барахтаясь в воде, Мира тряслась от смеха и холода, щёки обжигали слёзы.
Слева раздался скрип и шлепки по воде. Повернув голову, она увидела, что к ней приближается вёсельная лодка, которой управлял бородатый мужик лет пятидесяти в тёмном плаще.
— Помогите! — всхлипнула Мира, держась на воде из последних сил.
Лодка остановилась неподалёку. Бородач протянул Мире весло, и она вцепилась немеющими от холода руками. Мужчина подтянул весло к лодке, наклонился, обхватил Миру и потащил наверх. Отчего-то показалось, что бородач сейчас выпустит её, она снова упадёт в воду и теперь уж наверняка утонет. Мира попыталась уцепиться мужчине за плечи, но руки скользнули по гладкому плащу. Тогда она схватила лодочника за чёрную с проседью бороду.
— Отпусти, дура! — рявкнул тот.
Мира только сильнее сжала бороду.
Лодочник перетащил её через борт и положил на дно лодки. В ноздри ударил исходящий от мужчины тяжёлый запах пота.
— Пусти, говорю! — приказал мужчина.
Мира с трудом разжала заиндевевшие пальцы.
— Так-то лучше.
Выпрямившись, он оглядел Миру с головы до ног. Впрочем, голова, в отличие от остального, его мало заинтересовала. Мира подумала, что белая футболка прилипла к телу и просвечивает, и торопливо села, обхватив себя за плечи.
— В-вёсла не потеряйте, — зачем-то огрызнулась она. От холода зубы выбивали дробь.
— Не волнуйся, с вёслами всё в порядке, — ответил он, явно насмехаясь над её смущением и
поднял с большого ящика старый потёртый плащ, вроде своего. Кинул ей на колени. Воняло от плаща так, будто на него разом нагадили все питерские коты. Задержав дыхание, она закуталась в одёжку. Стало теплее, но зубы по-прежнему стучали. Ох, понять бы, что происходит!
— С-спасибо, — выдавила Мира и попыталась закутаться ещё плотнее, но было уже некуда.
— Пожалуйста, — буднично ответил мужчина. Он вёл себя так, будто по несколько раз в день вытаскивает из воды тонущих.
Мира ещё раз огляделась в поисках признаков города. Но вокруг была только вода. Вода, вода и снова вода. Непонятного оказалось так много, что Мира даже не могла сформулировать вопросы. Она сама была одним сплошным вопросом. Твёрдо понимала лишь одно: человек не может стоять на мосту в центре Петербурга, а через пару минут оказаться за городом. Вот не может и всё.
— Скажите, мы от Питера д-далеко? — простучала она зубами.