Вниз по течению-1
Шрифт:
Хадар развёл руками:
— Хочешь сразу перейти к делу, изволь.
Вишневский потёр лоб знакомым движением: он всегда так делал, когда волновался.
— В Башне появилась новая мокрозява, — сказал он так осторожно, будто ступал по тонкому льду.
А, так вот в чём причина. Конечно, Хадар знает про новенькую, хотя лично ещё не видел. Но слышал, что такой сильной энергетики давно ни у кого не было. За один сеанс она откукрила столько воды, сколько обычно откукривали семеро мокрозяв. Конечно, надо учитывать, что в большинстве мокрозявы истощились, но тем не менее.
Ну и одно то, что ей удалось
А Вишневский, получается, и есть тот самый лодочник, который её выловил. Любопытно… Наверняка, пришёл повышенную плату просить.
— Новая мокрозява? — делано удивился Хадар. — Ты уверен? Я об этом не слышал.
— Твоё упущение, — оскалился Вишневский.
— Но это же здорово! Когда у нас в последний раз появлялись мокрозявы?
— Давно.
— Я бы сказал, катастрофически давно.
В комнату вошёл Монк. В руках у него был поднос, на котором стоял бокал красного вина.
— Ваше вино, господин, — почтительно сказал он.
— Спасибо, Монк, — Хадар взял бокал и махнул слуге рукой. Мол, оставь нас.
Вишневский наблюдал за ними с кривой усмешкой.
— Хорошее вино, — сказал ему Хадар и пригубил напиток. — В позапрошлом году на винограднике большой урожай. Мне удалось заполучить одну бутылочку. Теперь наслаждаюсь. Кстати, будешь?
— Нет.
Что же, как он и думал.
— Да, мокрозявов появляется всё меньше, — задумчиво произнёс Хадар, разглядывая напиток на свет. Он имел тёмно рубиновый цвет и, казалось, мерцал. — Я вспоминаю тучные годы, когда сам очутился здесь или чуть позже, когда вынырнули вы с Даной. Нас тогда было много, даже очень много. Хранители отбирали самых лучших, выносливых, а остальных пускали на кукры. Сейчас всё изменилось: приходится цепляться за каждого хилого мокрозява, пытаться выжать из него хоть самую плохонькую дозу, — он вздохнул: — Куда катится этот мир, Виш… Гай.
Гость молчал.
— Впрочем, помнится, именно этого ты и хотел, — заметил Хадар. — Чтобы мокрозявы перестали кукрить.
Вишневский смотрел на него тяжёлым взглядом.
— Недалеко время, когда они растворят свою память в водах Мёртвой реки, — продолжил Хадар. — Кукрить будет больше некому, и азарцы вымрут. Останемся только мы, «понаехавшие», — он хохотнул. — Мечты сбываются, а, Вишневский?
Тот хотел что-то сказать, но сдержался. А Хадар вспомнил, что после казни его выходила азарка. Та самая травница, которая когда-то придумала выводил. Кажется, после победы в турнире мокрозявов, Вишневский к ней вернулся. Теперь понятно, почему смерть всех азарцев от неоткукренной воды уже не кажется ему привлекательной. Хадар улыбнулся и сделал глоток вина: вот так всегда — личное перевешивает и приоритеты меняются. Надо собрать побольше информации о Вишневском, что и как у него сейчас. Тогда можно строить
— Предлагаю вернуться к разговору о новенькой мокрозяве, — сухо сказал гость.
— Ну… — Хадар вытер губы. — Учитывая, что я только о ней узнал, мне сложно обсуждать что-либо по вопросу. Ладно, предположим, ты действительно её выловил. И в чём проблема? Тебе не заплатили за поимку? Или, может, хочешь больше, учитывая дефицит товара?
Вишневский дёрнулся, будто хотел вскочить и ударить Хадара, но в последний момент передумал. Хозяин дома подавил улыбку: наконец-то ему удалось пробить броню его деланного спокойствия.
— Я что-то не так сказал? — спросил он, изображая недоумение. — Ну, извини, не думал, что моё предположение оскорбит тебя. Ты же вылавливаешь их не за «спасибо». Это общеизвестно.
— Так и есть, — равнодушно пожал плечами Вишневский. Он уже справился с собой, и менее наблюдательному человеку показалось бы, что перед ним обычный лодочник. Но Хадар видел, что гость досадует на себя за вспышку гнева. — Нет, повышать плату не нужно. Я хочу быть её наставником на турнире.
Хадар закашлялся от удивления.
— Да, Вишневский, ты умеешь удивить, — сказал он, восстановив голос.
— Извини, не думал, что моё желание так впечатлит тебя. Турниры между мокрозявами утверждены сводом правил Башни. Ты сам некогда был его победителем. Это общеизвестно, — ухмыльнулся гость.
Хадар ощутил, как стрелка весов качнулась в сторону Вишневского.
— Ты тоже был победителем на своём турнире, — улыбнулся он. — Но я уже говорил о тучных годах. Сейчас всё изменилось: турниров не бывает. Численность лодочников, как и агентов, не увеличивалась уже года четыре.
— Значит, самое время тряхнуть стариной, — сказал Вишневский.
— Если бы это зависело от меня, дружище, — вдохнул Хадар. — Но я все лишь винтик в системе Азара.
— Не скромничай, Лёня, — Вишневский поднялся со стула.
Хадар невольно вздрогнул: давно никто не называл его этим именем. Когда-то в одной из «кухонных» бесед он сам назвал его Вишневскому, чтобы создать ощущение доверительности. Но даже не думал, что тот запомнил. Он тоже встал, то подходить ближе не стал. Так они и стояли, разделенные двумя метрами пола из массива белого дерева.
— Пока в свод законов не внесены изменения, можно ссылаться на существующее правило, — сказал Вишневский. — Оно гласит: каждый, победивший в турнире, имеет право выбрать себе ученика и привести его к победе.
Хадар обдумывал, как поступить. То, что Вишневский пришёл к нему сам — удача. Сейчас, когда сам вид мокрозяв оказался под угрозой исчезновения, Азару нужны люди вроде Вишневского. В конце концов, не зря ведь его Праматерь спасла от казни. И за все последующие после той казни годы Вишневский никак себя не проявил, хотя многие ждали от него действий. Но, выиграв на турнире, он выбрал профессию лодочника и, ни разу не был уличён ни в чем противозаконном. А уж за ним пристально следили лучшие агенты Элсара. И вот теперь, когда все о нём забыли, а вся история с его чудесным спасением стала скорее фольклором Азара, он заявил о себе.