Вниз по великой реке
Шрифт:
Речной король сидел на камне и улыбался нам. Даже мне. Мой станок находился у него за спиной, между Хэрном и Джеем. Хэрн, кажется, тоже попытался мне улыбнуться. Несмотря на слова Утенка, он до самого прихода дяди Кестрела был уверен, что я утонула. Но я видела – у брата еще что-то на уме. А Джей посмотрел на меня с таким отвращением, что мне до сих пор трудно позабыть этот взгляд.
Король не встал при нашем приближении. Он это сделал нарочно, чтобы показать Карсу Адону, что тот – захватчик и узурпатор.
В определенном смысле слова это была правда.
Властитель Речного края наклонил голову, моргнул и принялся выкрикивать имена своих спутников. Первого из
– Это Рен, – проорал король. – А это… – он вытолкнул вперед Хэрна, – Хэрн, мой юный деверь.
Деверь?! Я уставилась на брата. Тот понурился и развел руками.
На лице у него явственно читалось: «Я тебе потом все расскажу». Но мне не надо было ничего рассказывать. Они нашли деревенского голову. Этого самого Рена. Робин стала королевой. Бедная сестра! Бедный Танамил! Потом меня вдруг осенило: но у них ведь не было моей накидки! Я подумала, что это незаконно. И из-за своих мыслей я пропустила начало разговора. Когда же вновь прислушалась, Карс Адон, подавшись вперед, нетерпеливо что-то кричал прямо в лицо нашему королю.
– Мы не можем позволить себе враждовать, – донеслось до меня сквозь грохот воды. – Нам необходимо объединиться против Канкредина.
– Союз? – крикнул в ответ наш король. – Ты пришел на мою землю, опустошил и разорил ее, изгнал меня из моих владений – и еще смеешь что-то тут болтать про союз?
– Теперь все изменилось! – заорал Карс Адон.
Голос его потонул в шуме воды. До меня долетали лишь обрывки фраз:
– …исправить… великое будущее… общее королевство… один язык… одни и те же Бессмертные.
Нашего короля было слышно лучше.
– Да кого все это волнует? Эта девчонка, Танакви, украла у меня Орета! Я желаю получить Единого обратно. Она может взять свою накидку в обмен на Единого.
Карс Адон обрадовался, услышав, что король заговорил про Бессмертного.
– Именно про нашего Великого Отца нам и нужно побеседовать в первую очередь, – крикнул он, указав на мой ткацкий станок.
– Не смей на меня орать! – рявкнул наш король. – Ты что, прибрал Амила к рукам?
Он посмотрел на меня и понял, что Единого при мне нет.
Наверное, он прочитал это на моем лице. Король встал.
Теперь понимаю, что это, должно быть, был сигнал, – но тогда просто подумала, что его величество разгневался.
А в следующее мгновение все, кроме короля и Хэрна, выхватили из-под накидок мечи. Я никогда прежде не видела, как сражаются.
А это куда быстрее и ужаснее, чем можно представить. И хуже всего было то, что мы с Карсом Адоном и Хэрном застыли в ужасе, словно идиоты. Мы не могли поверить в подобное вероломство со стороны короля. И прежде чем успели шелохнуться, трое из вельмож Карса Адона уже расстались с жизнью – а со скал попрыгали почти все люди короля, сколько их у него было; они явно прятались там, ожидая сигнала. Дядя Кестрел, словно сумасшедший, хромая, бегал вокруг нас, а за ним гонялся Джей. Он помешал нашему королю – а не то Карс Адон умер бы в первый же миг. А так его величеству пришлось нанести второй удар – и меч его был стремителен и смертоносен, словно змея.
– Вы же обещали этого не делать! – закричал Хэрн и заслонил Карса Адона.
Королевский меч располосовал накидку Хэрна надвое. Карс Адон попытался отступить. Хэрн упал на меня, и, пока мы барахтались на земле, я услышала, как меч короля вошел в грудь Карса Адона. В жизни не слыхала такого ужасного звука – глухого и вязкого. А потом он повторился. И я заметила краем глаза варваров с арбалетами. Возможно, Карс Адон не ожидал предательства –
– Дедушка! – закричала я. – Помоги!
И в ответ раздался гневный пронзительный вскрик, перекрывший и грохот водопада, и шум боя. Я взглянула вверх и увидела на скале Танамила.
Тот казался страшно печальным. Волосы его превратились в буйное желтое облако, а накидка была вся в грязи. Лицо перекошено страданием, и даже гнев не мог его скрыть. А Танамил был очень-очень разгневан. Его свирель яростно вскричала, и этот крик хлестнул нас ужасом. Враги, сошедшиеся в схватке, замерли и потрясенно уставились друг на друга. Свирель снова вскрикнула; вопль перешел в рыдания. Весь пыл покинул нас. Мы понемногу начали шевелиться. Хэрн, а за ним и я поднялись на ноги. Танамил смотрел на скалы у меня за спиной, как будто ожидал от кого-то распоряжений. Я обернулась. Но это оказался не Единый. Там сидел Утенок. Он играл подобно Танамилу, и вид у него был напряженный и раздраженный, как у человека, который делает что-то на грани своих возможностей. И Бессмертный слушался Утенка.
Когда они заиграли оба, даже шум водопада сделался тише. Танамил отнял свирель от губ и ступил на высокую скалу, где все могли его видеть.
– Прекратите вести себя как звери! – приказал он.
Все содрогнулись. Да, разгневанный Танамил могуч даже для Бессмертного. Он был куда более живым, чем все мы на дне лощины, – в точности как Гулл в тот момент, когда я впервые увидела брата на берегу. Его словно окутывало незримое облако силы.
– Займитесь своими ранеными. А потом – вашим настоящим врагом. Маг Канкредин уже почти добрался сюда.
Танамила узнали все. Варвары разразились воплями, приветствуя его, – они именовали его Тан Адон. А среди людей короля поползли шепотки: «Танорет… Красный… Свирельщик…» Я и не знала, что у него столько имен. Но Танамил не обратил на их перешептывание никакого внимания.
Он спустился туда, где Рен склонился над нашим королем. Тот не дышал.
– Кто это сделал? – гневно спросил Танамил.
Тут на тело его величества упала тень с крючковатым носом. Я стремительно обернулась. Но это был не Единый, а дядя Кестрел, который наконец-то выбрался из-под тела Джея. Джей был мертв, и мне стало грустно, что я уже никогда не смогу с ним помириться. Но я очень обрадовалась, увидев, что дядя Кестрел жив.
– Танамил! – воскликнул Хэрн.
В голосе его звучало отчаяние. Мы все обернулись. Карс Адон умирал. Он лежал, зажимая рану на груди, и из уголка рта у него текла струйка крови. Хэрн и Арин стояли рядом с ним на коленях. Танамил проскользнул между ними и осторожно приподнял Карса Адона, так, чтобы он мог всех видеть.
– Какова твоя воля, повелитель? – спросил он тихо и заботливо.
Карс Адон смотрел лишь на одного Хэрна.
– Хэрн. – Поражаюсь, как он вообще смог вымолвить хоть слово. Грудь его приподнялась, и от этого усилия меж пальцев заструилась кровь. – Хэрн, эту рану нанес меч короля?