Шрифт:
Пролог
Звездная система Х-271.04
Сектор Сигма-26
Баронство Рейван
Центральная планета Киора
Баронская резиденция в духе чрезвычайно модного футуризма представляла собой нагромождение исполинских многогранников светло-голубого цвета, мерцающего за счет активированного защитного силового поля. На десятки гектаров вдоль скального берега протянулись гигантские прямоугольные параллелепипеды, призмы, ромбоэдры, напоминающие все вместе раскиданные великаном игрушки.
Южная часть комплекса, монументальный куб с гранями под две с лишним сотни метров, почти висел над морем, к самому дну которого уходили массивные поддерживающие конструкции. Внизу у самых скал выглядывала макушка многофункционального причального комплекса, скрывавшего в своих подземных
По всей верхней гране куба проходила смотровая площадка в этот самый момент медленно прохаживался высокий молодой человек, заложив руки за спину. Легкий бриз, несший с моря характерные запахи соли, влаги и водорослей, трепал его волосы, заставляя то и дело откидывать с лица их каштановую прядь.
Явно раздумывая над чем-то, он разговаривал с собой вполголоса. Иногда жестикулировал, пытаясь что-то изобразить или доказать. В такие секунды перед ним услужливо вспыхивал мерцающий голоэкран с чертежом, который парень тут же принимался править. Указательный палец, танцуя в воздухе, моментально рисовал в воздухе многоэтажные формулы с малопонятными символами. Через какое-то время сложные расчеты исчезали, а на их месте появлялись модели не менее странных конструкций. Мельтешение чертежей с бесконечным числом деталей и чисел усиливалось и постепенно превращалось в размытое изображение, что, правда, совсем не мешало молодому человеку его воспринимать. Его мозг с легкостью воспринимал быстро сменявшие друг друга гигантские потоки символов.
— … Я чувствую, что решение где-то близко. Оно точно где-то здесь, только я его почему-то не вижу, — бормотал молодой человек, взъерошивая густую копну волос. Видно было, что движение привычное, почти рефлективное. Просто так лучше думалось. В детстве именно так взъерошивала его волосы мама, что всегда успокаивало маленького непоседу и шалуна, заставляло его притихнуть, свернуться калачиком и тихо-тихо сопеть в носик. — Давай-ка, с самого начала…, - рука дрогнула и каштановая прядь вновь упала на глаза. — Прототип мозгового импа[1] для копирования сознания, в принципе, активен… Безусловно, активен. Все проведенные тесты доказывают это. Вопрос в другом…
В чем был вопрос он так и не произнес, снова застывая у края смотровой площадки. Правая рука опять перебирала пряди волос, то зачесывая их назад, то, напротив, все закидывая на лоб. Взгляд был устремлен куда-то в сторону линии горизонта, где смыкалось ярко-синее небо и бирюзовая морская гладь.
Александр Рейван, младший сын барона Рейвана, владетеля свободного баронства Рейван, всегда был немного не от мира сего. Говорят, во многом это благодаря его матушке, покойной баронессе Мирославе, которая, всей душой ненавидя войну и все сопутствующее ей, привила младшему сыну любовь к науке. Еще крохой Александр был отдан в Особый Императорский научно-технический лицей, где по специальным методикам развивали интеллектуальные способности человека и, в конечном итоге, готовили исследовательскую элиту — интелов[2]. После внесенного баронессой пожертвования, размер которого до сих пор не был озвучен руководством лицея, за младшего наследника взялись с такой энергией, что уже через пол года ребенок стал показывать поразительные успехи и существенно опережать по интеллектуальному развитию своих сверстников. К пятнадцати годам Александр уже имел несколько научных степеней и более тридцати официально зарегистрированных патентов. Выдающимися признавались его достижения в пространственной физике, атомарной химии, спектральной астронавтике. Барон Рейван, махнувший рукой на казалось бы неблаговидное для аристократа увлечение сына, создал дома
— Остается открытым вопрос об адекватности записи. Насколько точно записанный слепок с сознания соответствует реальности? Это ещё одно Я? Или всего лишь ментальная фотография? Хм… Похоже ответить на вопрос можно лишь в ходе включенного эксперимента.
Учёный вновь вывел перед собой голоэкран с сложным рядом формул и уходящих куда-то к горизонту числовых последовательностей. Указательный палец быстро запорхал, внося очередные, бесчисленные по счету, исправления и коррективы. Он стремился как можно точнее описать процесс математически, создать его абсолютно точный образ. Но всякий раз, когда все казалось готовым, обязательно выскакивал незначительная погрешность в результатах, нарастающая при каждом новом цикле испытаний.
— …Младший наследник! Господин младший наследник! — в какой-то момент робкий женский голосок вывел его из глубоких размышлений. — Господин младший наследник, я стучалась, но Вы были заняты. Мне пришлось войти в вашу лабораторию.
Поморщившись, что нарушили его сосредоточение, Александр повернулся. Из-за наполовину открытой стеклянной панели выглядывала смущенная женская головка в очаровательном белом чепчике на самой макушке.
— Лиза! Сколько раз тебе говорили, что нужно дожидаться снаружи лаборатории?! Глухая, что ли? Снаружи, а не внутри! — с досадой несколько раз произнес парень, махая рукой в ее сторону. Злиться, он особо не злился, но некоторое неудовольствие испытывал. Не любил, когда нарушали его в минуты размышления.
Горничная и одновременно его личная служанка, Лиза быстро к нему подбежала и сделала книксен. Причем сделала это так, чтобы полушария ее груди предстали перед господином в наиболее выгодном свете. Зарделась, словно, и правда, его боялась или, как будто от смущения. Чуть откинула кудрявую головку в сторону и лукаво стрельнула глазками в его сторону. Словом, чертовка-обольстительница, никак не могла угомониться, снова и снова пытаясь обольстить младшего наследника. С каждым разом ее попытки становились все настойчивее: декольте все глубже, позы призывнее и откровеннее, а голос более манящим. Причем, делалось все это настолько естественно и неназойливо, что и мысли не появлялось в какой-то искусственности поведения и подготовленности таких попыток.
— Что? — мазнув по ней взглядом, парень еле заметно улыбнулся. Это их противостояние длилось уже довольно давно, нередко приводя к неистовым постельным сражениям. После каждой такой баталии довольная горничная на несколько дней ослабевала свой натиск, но только лишь для того, чтобы позже приступить к очередному наступлению. Очень уж она держалась за своей место, на которое охотниц было более чем предостаточно.
Горничная сделала крошечный шажок, обдавая своего господина волной его любимого цветочного парфюма. Давно уже изучила все его предпочтения, чем и пользовалась. Последовал еще один книксен, более глубокий. Груди едва не выскользнули из тугого лифа. Еще чуть-чуть и на свет появиться один из розовых сосков. Александр, сам не ожидая от себя, затаил дыхание и внимательно следил за этой борьбой между тонкой атласной полоской ткани и белоснежной тугой плотью. Вот-вот, ещё немного, и он увидит крошечный сосок, задорно торчавший в его сторону. Он облизнул внезапно пересохшие губы. Одно слово чертовка-бесстыдница!
— Господин младший наследник, вас призывает к себе господин барон. Очень срочно… Вместе с ним ваш брат, — едва замолчав, она вновь начала говорить. Причем в тоне ее совсем не было уже ставших привычными обольстительных ноток. Наоборот, отчетливо звучала тревога и беспокойство, чтобы довольно странно. — Они ругаются, господин. Очень сильно, — добавила девушка. — Господин барон говорил такие слова, что и повторить страшно… Ой! Простите господин младший наследник! Не говорите, что я такое говорила! — большие, полный страха глаза, посмотрели на него.