Шрифт:
* * *
Барн неспеша вышел из корабля, глубоко вдохнул земной воздух, которым не дышал уже три года, и направился к зданию космопорта. Встречает ли его Мали, или нашла себе другого парня? Но он зря беспокоился – одинокая хрупкая фигурка девушки бросилась ему навстречу.
– Привет! – крикнула она и вручила ему странный букет цветков, искусно сделанных из разноцветной фольги.
– Только не говори мне, что у вас сейчас такая мода, – проговорил он, машинально взяв букет и оглядывая наряд Мали.
– Ты угадал, – захихикала она и завертелась перед ним в своем странном платье.
Материал стального цвета ослепительно сверкал
– Надеюсь, она скоро пройдет, – пробормотал астронавт.
– Это вряд ли, – улыбнулась она и потащила его за собой. – У нас сегодня обширная программа. Сейчас мы идем на выставку, а потом на концерт.
– Ты считаешь, что мне не надо сейчас пойти отдохнуть и привести себя в порядок?
– Нет. Ты только что спустился со звезд. Пусть все об этом знают.
«Интересно, – подумал он. – Это тоже мода – иметь парня астронавта?»
Вскоре они оказались перед сверкающим, словно куб металла, зданием. Прямо над входом висела голограммная вывеска: «Выставка, посвященная искусственному интеллекту».
– Искусственный интеллект? – переспросил Барн. – Да это избитая тема, что нового они могут нам показать? Робота, который печет оладьи?
– Может, не совсем ново, но выглядит потрясающе. Пойдем, сегодня последний день и ты должен это увидеть.
Они вошли внутрь и оказались в пустынном коридоре, вдоль стен висели огромные, от пола до потолка, картины, которые больше напоминали компьютерную графику.
– Картины? – удивился он. – Я думал здесь будут представлены модели роботов.
– Подожди, – Мали шла по коридору, читая названия полотен, пока не остановилась перед одной. – Вот эта.
– «Узурпаторы и рабы», – прочел Барн подпись рядом с картиной, и вдруг Мали толкнула его.
Он зажмурил глаза, думая, что сейчас сильно стукнется лбом о стену, однако удара не последовало. Он пролетел по инерции еще три шага и, остановившись, открыл глаза. Он был в картине, в огромном зале, где на постаменте, словно на троне, стоял огромный компьютер, а по бокам – две шеренги сверкающих металлом роботов.
Барн обернулся к стоявшей за спиной Мали.
– Обязательно было толкать меня? – поинтересовался он.
– Прости, я хотела, чтобы это было сюрпризом.
– Это точно, – отозвался Барн. – Значит, это голограммные картины? Сделаны просто здорово. Ходить здесь можно?
– Конечно.
Они прошли между шеренгой жутких, оснащенных всяческим оружием роботов, когда появились пять человек, тощих и испуганных, в набедренных повязках. Постоянно кланяясь, они подошли к Главному Компьютеру и стали преподносить ему свои дары: машинное масло, болты и гайки различных размеров, какие-то небольшие платы и микросхемы. Все это показалось Барну несколько нелепым. Один из роботов по приказу Главного Компьютера охраны влил себе принесенное масло, поскрипел суставами и вдруг со страшным грохотом рухнул на каменный пол.
– Изменники! – металлическим голосом взвизгнул главный компьютер, завращав своими глазами-камерами. – Уничтожить бунтовщиков.
Роботы подняли свое оружие, и на рабов полилась струя огня. Потом один из роботов с пылесосом убрал мусор и вновь занял свое место в молчаливой шеренге.
Мали повела астронавта дальше. Следующая картина называлась «Обреченные». Масштабность этой голограммы поразила Барна – они оказались в огромном городе. Всюду деловито сновали роботы, люди же повелевали ими и были наивны и беспечны. Барн и Мали бродили по улицам и видели, что работают только роботы, а люди
– Я не могу, господин.
– Почему? – изумлялся человек.
– Кончилось горючее.
– Вызови команду по заправке.
– У них тоже кончилось горючее. Везде кончилось горючее. На всей земле. Прощайте, господин, – говорил робот и замолкал навсегда.
Ночь опускалась на город, и в нем царила паника. А потом в темноте послышался плач.
– Мали, ты показываешь мне одни ужасы, – заметил Барн, когда они вышли обратно в коридор. – Кто додумался до этого? У меня до сих пор по коже пробегают мурашки. Надо же, эти бедняги во всем полагались на роботов, а в итоге не смогли даже заварить себе чашку чая и приготовить обед. Здесь есть что-нибудь пооптимистичнее?
– Есть, конечно, но ведь тебе понравилось? Все сделано настолько реалистично.
Барн кивнул, входя в очередную картину с названием «Творцы».
На этот раз они попали в огромную лабораторию, где трудись роботы. Один из них обратился к Главному Компьютеру.
– Мы получили образец неизвестного вещества с одной из планет. Оно поглощает другие вещества и увеличивается в объеме. Мы не видим в этом логического объяснения. Мы не обнаружили в нем мыслящего аппарата, только спираль с зашифрованной информацией. После расшифровки мы не узнали ничего нового – это информация о составе и функциях вещества. Мы не можем решить вопрос, какова роль вещества в окружающем мире. Мы провели несколько опытов по изменению отдельных информационных частей в спирали. В 2010 варианте вещество стало активно реагировать и расти. Оно стало мыслить. И мы не можем найти этому объяснение.
Главный компьютер ненадолго задумался.
– Покажите мне это вещество, я просканирую его.
Барн и Мали увидели, как второй робот подвел к нему улыбающегося человека.
– Ты мыслишь? – спросил его Главный компьютер.
– Да, – ответил человек. – Меня научили всему. Я также знаком с написанием программ. Я могу продемонстрировать одну из них. Она совершенно безвредна.
Он показал дисковый накопитель, а потом вставил его в одну из главных систем лабораторного центра. Роботы не знали, что такое ложь. А человек знал, и теперь с усмешкой наблюдал, как написанный им вирус проник в систему, завладев управлением и как стала выполняться программа по выращиванию ему подобных.
Бран прокашлялся.
– Это что? Новая версия о происхождении человека?
– Ага, это идея Хельги, моей однокурсницы, а остальные мои, – Мали улыбнулась его удивлению и вновь повлекла его куда-то. – Мы опаздываем на концерт. Я обещала Айрону не опаздывать.
– Айрону?
– Да, это самый популярный на сегодня певец. После концерта я вас познакомлю.
Оказалось, что концерт проходит в том же здании, что и выставка. Они все-таки опоздали. Зал утопал в полутьме, а по сцене, словно металлический отблеск метался в безумном танце какой-то человек. Он был одет в одежды стального цвета, даже лицо его и то было покрыто гримом серебристого цвета. А голос был и вовсе странен. То нормальный человеческий, то с металлическими нотками, то словно эхо далекой грозы, то как пронзительный пересвист неведомых птиц. Публика была в экстазе. Люди были одеты в одежду с металлическим оттенком, с волосами цвета бронзы, меди или золота. Все они кричали от восторга и пытались подпевать. Но получалось только тогда, когда певец пел человеческим голосом.