Внуки
Шрифт:
Для очень многих обывателей Веймарской республики, сотрясавшейся под ударами социальных и экономических кризисов, фашизм открывал возможности личной карьеры, дорогу к обогащению, продвижению по социальной лестнице Характерен в этом отношении образ Рохвица, который поначалу подвизался в скромной роли школьного учителя, изгоняющего из немецких гимназий тлетворный для нацистов дух либерализма, педагога, растлевающего умы своих учеников нацистской идеологией, предающего старых учителей, тех, кто не сумел или не пожелал приспособиться к новым требованиям. Человек ничтожный по своим внутренним качествам, лишенный нравственных устоев, он делает при поддержке гитлеровских бонз, нуждающихся в услугах фашистских пропагандистов, карьеру, становясь эсэсовским офицером, проводником национализма и расизма в солдатской среде. Самовлюбленный и самодовольный демагог, напыщенный болтун, он чрезвычайно опасен и даже в последние дни рейха продолжает творить злодейства, расстреливая дезертировавших немецких солдат и приказывая повесить
Приспосабливаются к новому режиму и старые социал-демократы, некогда выдававшие себя за выразителей и защитников взглядов рабочего класса. Профессиональный социал-соглашатель Шенгузен, в свое время предавший дело германской революции, требует и получает от новых властей государственную пенсию на том основании, что он, Шенгузен, исполняя свои обязанности, всегда руководствовался интересами государства, то есть интересами правящих классов, и никогда не считался с задачами и программными заявлениями социал-демократической партии, к которой он принадлежал и чью политику он должен был проводить на практике. Социал-демократический функционер Папке тоже подлаживается к новому режиму с той же циничной беспринципностью, с которой он приспосабливался к режиму Веймарской республики, выдавая себя за демократа и поборника социальной справедливости. Как и в прежние годы, пробирается он к жирному казенному пирогу, наживаясь и подворовывая в должности хозяйственного директора театра, которую ему дали новые хозяева рейха. Пример поведения этих и подобных им деятелей социал-демократического движения показывал рядовым членам партии, что партийные функционеры не собираются вступить в борьбу с фашистским режимом, и массы следовали за своими лидерами, вступившими в сделку с хозяевами Третьей империи.
Некоторые родственники Вальтера Брентена — и это естественно, ибо общественные события, приведшие к власти гитлеризм, глубоко перепахали человеческие, в том числе и семейные, отношения, резко поляризовали личные взгляды и позиции людей, — пошли за фашизмом в надежде получить теплые местечки. Эдмонд Хардекопф, двоюродный брат Вальтера Брентена, становится эсэсовцем и добровольно поступает на должность надзирателя политической тюрьмы в Фульсбютеле, где, кстати, содержался и Вальтер. Но вскоре он понимает, что служба в тюрьме, несмотря на все преимущества, которые она приносила, была бесперспективной, и с радостью отправляется на Восточный фронт, полагая, что на войне и после войны он сделает себе положение любой ценой. Но эту его надежду оборвала под Сталинградом пуля советского солдата.
Пользуясь слабоволием своего мужа, постепенно захватывая власть в семье Людвига Хардекопфа, его жена Гермина из злобной обывательницы превращается в годы фашизма в фанатическую сторонницу режима, удовлетворяя свое властолюбие и честолюбие в нацистских женских организациях и комитетах, расплодившихся во время войны. Тиранствуя дома, она со страстью отдается защите фашистской идеологии, ибо упрощенные агрессивные и националистические идейки, входившие в пропагандистский арсенал гитлеровцев, вполне отвечали ее внутренним устремлениям, кругозору и симпатиям ожесточившейся, взбесившейся мещанки.
Изображая разные судьбы людей, примкнувших к фашизму, исследуя мотивы их поведения, писатель главной причиной их человеческой деградации считает аморализм, утрату нравственных критериев происходящего, ведущую в конечном счете не только к оправданию, но и к участию в злодеяниях фашизма. Подобного рода аморализм свойствен всем без исключения фашистским деятелям — большим и малым, стоящим на разных ступенях нацистской иерархии.
Холеный и самоуверенный доктор Баллаб, связанный неразрывными узами с финансово-промышленными кругами, стоящими за спиной фашистской диктатуры, чувствующий себя в жизни весьма прочно, позволяющий себе свысока относиться к мелкой фашистской сошке и даже не отказывающий себе в возможности покритиковать поступки и распоряжения высших партийных чиновников, достаточно умен, чтобы видеть, какое огромное зло и жестокость нес фашизм, развязавший одну из самых кровопролитных войн в истории человечества и сопровождавший военные действия неслыханными зверствами и злодеяниями. Но он закрывает на все глаза, сознательно и хладнокровно. Его интересует только выгода, которую получат от войны подлинные хозяева Третьей империи. Люди, подобные Баллабу, организовывали на промышленных предприятиях Германии производство душегубок и кремационных печей для уничтожения пленных и депортированных в лагерях истребления. Ныне они стоят во главе реваншистских сил в Боннской республике, домогаясь атомного оружия и пересмотра итогов второй мировой войны.
Враг и антипод Баллаба — гестаповский чиновник Венер внутренне мало чем от него отличается. Для него так же безразличны страдания жертв фашизма, как и для доктора Баллаба. Пропитанный духом пруссачества, зарекомендовав себя исполнительным служакой, он выполняет важную миссию, организуя на гестаповский манер службу безопасности в франкистской Испании. Очерствевший, снедаемый честолюбием, он, в дни генеральского заговора против Гитлера, в атмосфере повальной подозрительности, охватившей гитлеровцев,
Миру фашизма, насилия, тупой и трусливой жестокости противостоит целеустремленное мужество коммунистов-подпольщиков. Лучшие страницы романа, дышащие истинным героизмом, трагичные и полные внутреннего пафоса борьбы, рассказывают о том отпоре, который получили от Тельмана фашистские тюремщики, решившие поглумиться над заключенным вождем немецких коммунистов, и о том человеческом достоинстве, с которым встретил свой последний час Эрнст Тимм. Но не только героизм профессиональных революционеров противопоставляет Бредель гитлеровцам и установленным ими порядкам. В образе Фриды Брентен он запечатлел лучшие черты рядовых людей Германии, не пошедших на духовные сделки с фашизмом и в тяжкие годы нацистской диктатуры не утративших человечности и внутреннего стремления к справедливости. Скромная труженица, самоотверженно отдававшаяся воспитанию внуков, терпеливо сносившая превратности судьбы, не теряющая присутствия духа ни тогда, когда ей, матери подпольщика, угрожала непосредственная опасность от гестаповцев, ни тогда, когда бомбежки, обрушившиеся на Гамбург, ее родной город, сеяли ужас и панику среди городских жителей, Фрида Брентен воплощает в себе устойчивые нравственные стороны народного характера, которые не удалось извратить фашизму. На трезвый разум народа, на тех, кто смог внутренне осудить фашизм, даже не всегда вступая и имея возможность вступить с ним в открытую борьбу, возлагает надежды Вальтер Брентен в своих раздумьях над путями возрождения родины. Он верит также в то, что лучшая часть немецкой молодежи найдет в себе силы, чтобы навсегда порвать с тягостным прошлым, и наконец, он ясно понимает, что поражение гитлеровской Германии в войне с Советским Союзом откроет перед его отчизной новую страницу истории, возможность освободиться от зла фашизма, которую упустить нельзя.
Сам Брентен находится в рядах Советской Армии, ведя пропаганду среди солдат противника и немецких военнопленных. Его сын Виктор, которого удалось еще до войны переправить из гитлеровской Германии в Советский Союз, служит в советских танковых войсках, с оружием в руках сражаясь за дело социализма и за свободу своей оскверненной и порабощенной фашизмом отчизны. И отец и сын делают все от них зависящее, чтобы помочь своему народу не упустить возможность освобождения от фашизма.
На сторону советских войск перебегает и Герберт Хардекопф — юноша, призванный в вермахт и на собственном опыте убедившийся в лживости лозунгов фашистской пропаганды, в злодейской жестокости гитлеровцев. Впоследствии, по возвращении после победы к себе на родину, он, духовно созревший и возмужавший, становится одним из организаторов и руководителей коммунистической молодежной организации в Гамбурге. Это логическое и естественное завершение его духовной эволюции, начатой под огнем в боях на советско-германском фронте.
Многоплановый, насыщенный событиями живой истории роман Вилли Бределя рассказывает о трагических днях фашизма и войны, о героической борьбе советского народа за свою свободу и независимость. Но, несмотря на суровость колорита, окрашивающего его повествование, роман Бределя внутренне оптимистичен, ибо его пронизывает глубокая органическая вера писателя в конечную победу идей коммунизма, в национальное возрождение немецкого народа, в пробуждение в нем новых сил, которые откроют ему верный путь в будущее.
* * *
Вилли Бредель (род. в 1901 г.) — один из крупнейших художников искусства социалистического реализма, автор многих произведений из жизни немецкого рабочего класса, в том числе антифашистских романов, принесших ему мировую известность — «Испытание» и «Твой неизвестный брат», — пламенный публицист-трибун, с юных лет участвовавший в борьбе Коммунистической партии Германии за свободу немецкого народа против фашизма, один из виднейших общественных деятелей Германской Демократической Республики, скончался в 1964 году. Своим творчеством, посвященным судьбам немецких рабочих, он вписал славную страницу в историю немецкой литературы. Умолк его самобытный мужественный голос, но созданиям его таланта предстоит долгая жизнь, ибо они, отражая существенные и важные события современной истории, несут в себе правду о тяжелой самоотверженной борьбе сынов немецкого народа за его свободу, правду, которую не должны забывать и не могут забыть те, кто унаследовал великое дело своих предшественников.