Внутренний компас. Найти ориентиры, чтобы обрести стойкость в эпоху неопределенности и перемен
Шрифт:
Это самоотчуждение, эта разобщенность приводят к тому, что мы становимся чужими самим себе. Такое внутреннее расщепление является благодатной почвой для депрессии и злоупотребления препаратами. Человек попадает в цикл повторяющихся реакций, последствия которых только накапливаются.
Когда я был ребенком (я думаю, и с вами такое было), мир посылал мне всевозможные послания. Хотя во время Второй мировой войны я был в полной безопасности, в самом сердце Америки, я всей душой верил, основываясь на том, что видел вокруг, что моя роль в жизни – вырасти, пойти в солдаты и убить кого-нибудь или же быть убитым в бою. В детстве эти мысли стали причиной многих моих бессонных ночей, хотя никакой настоящей опасности мне не грозило.
Еще один вопрос, который следует задать себе: если
С учетом влияния на нас различных обстоятельств и наших собственных историй у нас, в сущности, есть только три пути. Первый и наиболее распространенный путь – это повторение. Под влиянием неоднократно закрепленной истории мы склонны воспроизводить ее. Это и приводит к созданию паттернов, которые могут существовать десятилетиями, передаваясь от одного поколения другому.
Второй путь – бежать в противоположном направлении, когда сталкиваемся с чем-то опасным или трудным. Гиперкомпенсация. Каждый раз, когда человек говорит: «Я не буду таким, как моя мать» или «Я не собираюсь жить жизнью своего отца», нас по-прежнему определяет то, что находится вне нас, – жизнь другого человека.
Третий путь – найти способ это исправить. Мы можем попытаться отвлечься, завалить себя таким количеством дел, что у нас не будет возможности рефлексировать, обдумывать свои решения. Можно попытаться «пролечить» внутренние конфликты различными способами.
Но в любом случае наши истории играют определенную роль в нашей жизни, повторяем ли мы их, компенсируем или неосознанно пытаемся исправить. Поэтому мы должны задать такой вопрос: какие формирующие послания все еще присутствуют в нашей нынешней жизни? И еще практичный вопрос: что наши истории заставляют нас делать и от чего удерживают?
На соответствующем форуме мы могли бы спросить: почему, когда мы делаем все правильно (насколько это в наших силах), нам кажется, что это не срабатывает? Почему это не приносит удовлетворения? Иногда приходится обратиться к психопатологии.
Мы живем в мире, где нам навязывают желание избавиться от страданий как можно быстрее, поменяв образ жизни или с помощью таблеток. Но давайте на секунду остановимся и задумаемся о происхождении слова «психопатология». Корень психо в древнегреческом языке означает «душа». Пато – «страдание», а логос – «слово» или «выражение». Таким образом, психопатология – это буквально выражение страданий души. Разве не стоит остановиться и присмотреться? Также не будем забывать этимологию слова «терапия». ???????? значит «прислушиваться к душе» – обращать внимание на психопатологию, а не подавлять ее, спрашивать: что пытается сказать душа?
Психопатология, конечно, заставляет нас пересмотреть свои взгляды на жизнь. Иногда даже помогает пройти через «сумрачный лес» [2] и отправиться в новое путешествие – таков был мой опыт. К середине жизни я начал задаваться
2
«Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины…» (пер. Михаила Лозинского) – так начинается «Божественная комедия» Данте.
Мы достигаем очень многого благодаря осознанности. Нам нужно, чтобы наше «я» было лишь посредником во взаимодействии с другими людьми, чтобы оно помогало нам действовать и совершать моральный выбор осознанно, а также давало нам ощущение непрерывности жизненного пути, преемственности и согласия с собой. Но, как предупреждали все древние пророки, поэты и философы, когда наше эго раздувается, старается все себе подчинить, – быть беде.
Это напоминает мне старую легенду о том, как умерли боги. Яхве сказал им, что он Бог, и все они умерли со смеху. Итак, если мы думаем, что нашу жизнь контролирует только обыкновенное сознание, как же объяснить, что мы застреваем в разных моментах своей жизни? Или что мы действуем наперекор собственным ценностным установкам? Или что раним других и самих себя? Ответ заключается в следующем: психопатология – это независимый протест нашей души, нашего внутреннего мира против условий внешней жизни, будь то наши решения, навязанные нам обстоятельства или давление других людей. Поэтому всегда есть повод задуматься: чего хочет душа? Этот вопрос мы задаем не для того, чтобы потешить собственное эго, поскольку оно часто только вредит нам. Если в поисках ответа на этот вопрос мы пойдем на поводу у нашего «я», мы рискуем оторваться от реальности, пренебрегая одобрением окружающих. И вдруг мы понимаем, что очень одиноки.
У большинства известных исторических личностей, идеи и ценности которых вызывают у нас восхищение, жизнь была нелегкой. Но они преодолевали все трудности и привносили что-то в этот мир, что каждого из нас сделало чуточку лучше. Одна из разновидностей страданий, которые может выражать душа, – это жажда призвания. У нас у всех есть дело, которым мы зарабатываем на жизнь, но каково наше истинное призвание, наше предназначение, миссия в этом мире? Миссия часто требует преданности, самоотречения, дисциплины, отваги и стойкости. Это не про комфорт человеческой жизни и совсем не про «нормальность».
Недавно я распознал родственную душу в покойной английской писательнице Хилари Мантел [3] . По ее словам, она никогда не рассчитывала на то, что вдохновение само посетит ее и похлопает ее по плечу. Нет, писательница, скорее, надеялась, что благодаря собственному трудолюбию, дисциплине и внимательности она узнает все, что ей нужно как автору, чтобы выковать свой текст. Я восхищаюсь таким подходом, потому что вижу в нем не стремление обеспечить комфортом свое эго, а готовность к самопожертвованию во имя призвания.
3
Хилари Мэри Мантел (1952–2022) – британская писательница, автор исторических романов, литературный критик, первая женщина, которая стала дважды лауреатом Букеровской премии.
Я написал много книг, и люди говорили мне: «Наверняка писательство дается тебе легко». Почему? Почему им так кажется? Я сажусь за написание книги после целого дня работы с пациентами – вместо того чтобы посидеть перед телевизором или заняться чем-то еще. Что-то внутри зовет меня усесться за письменный стол, заставляет писать. И я понял, что мне лучше поддаться этому зову. Романист Томас Манн пришел к выводу, что писатель – тот, кому писать труднее, чем другим людям.
Конец ознакомительного фрагмента.