Внутри себя
Шрифт:
Он закрыл глаза и расслабился в мягком сидении. Скоро они будут в Лондоне. Там ему придется найти себе место поразмышлять над тем, как выследить Лайзу и ее похитителей в городе, который не уступает по размеру Нуэво-Йорку.
У него была какая-то холодная уверенность, что все получится. Отыскать единственного человека в городе с населением в двадцать миллионов больше не казалось ему безнадежным делом. По крайней мере, он оторвался от Тархуна и его приспешников. Они могут теперь месяцами прочесывать Нуэво-Йорк и так и не узнают, что он сбежал.
Со временем,
13
Изабель Джордан нагнала Ористано в коридоре.
– Что еще за совещание такое, Мартин? Почему нас среди дня отрывают от работы?
– Не ко мне вопрос, – ответил он ей. – Машина во всем виновата.
Когда они вместе подходили к конференц-залу, женщина заметила, как собираются остальные.
– Надо же, весь персонал собрали. Все двенадцать человек. Тебе не кажется, что это из ряда вон?
– Обстоятельства из ряда вон, – Ористано потер глаза. Он очень устал, очень соскучился по Марте. Прошло уже несколько недель, как он последний раз был за пределами горы, и теперь очень скучал по виду холодных озер и свежих снегов.
– А ты не знаешь, что он хочет сказать?
– Нет.
Они свернули за угол. Анира Чинелита, спорившая о чем-то с Фройлихом, чуть понизила голос, когда их нагнали главный управляющий со своей спутницей.
– Ясное дело, это все та самая угроза. Правильно?
Мартин кивнул.
– Может, в этот раз будет что-нибудь конкретное, такое, с чем мы справимся. Может, он из-за этого нас созывает.
– Не рассчитывай. – На лице Джордан было мрачное выражение. Это придавало ей несколько разъяренный вид, что являлось скорее следствием ее высокого роста, чем проявлением истинных чувств. В свое время она была капитаном сборной Северной Америки по баскетболу, выступавшей на Олимпийских играх и на голову возвышалась над всеми сотрудниками. – Неужели ты по-прежнему веришь в существование реальной угрозы, Мартин?
– Приходится верить, поскольку машина говорит именно это.
– Я не спрашиваю тебя, что на этот счет думает машина, Мартин. Я спрашиваю, что ты думаешь?
– Иззи, я просто не знаю. Мне известно одно. Мы провели независимые исследования функционирования логических систем машины и никаких отклонений не выявили.
– А я вот слышала о кое-каких подозрениях, относительно возможности кибернетической паранойи. Глупо, конечно.
– Дюрапати считает, что это невозможно.
– Конечно, она так считает. Но должно же быть какое-то объяснение, почему машина работает как поломанная. Ну вот, собственно, и пришли.
Они вошли в конференц-зал. Небрежно кивнули паре вооруженных охранников, стоящих у входа. Телекамера тут же среагировала на их появление.
Чай, кофе и прочие напитки можно было получать по индивидуальным транспортерам, расположенным под каждой секцией овального стола. Дальнюю стену занимало
Как только все расселись по местам и успокоились, комната наполнилась звучанием знакомого голоса.
– Очень рад вас видеть. И очень рад, что всем удалось прийти.
– Будь он неладен, сейчас опять какую-нибудь чушь сообщит, – проворчал с места доктор Сиакван.
Сиакван никогда не славился радостным мироощущением, зато был очень умен. Больше всего в жизни он гордился тем, что знает самые непристойные ругательства на языке индейцев майя, и пользовался ими направо и налево, будучи уверен, что во всем мире его способны понять не больше, чем четыре-пять человек. Благодаря этому он в равной степени поливал как друзей, так и врагов.
– Мне полдюжины отчетов надо подписать в течение следующих… – тут доктор с красноречием, достойным Аристофана, посмотрел на часы, – полутора часов. А время уходит.
– Смею вас заверить, доктор Сиакван, – примирительно сообщил Коллигатар, – что разойдемся мы очень скоро. А собрал я вас всех потому, что имею очень важное сообщение, которое мне не хотелось бы доводить до вашего сведения по обычным каналам. Вы все осведомлены, что мне угрожает серьезная опасность и что в течение некоторого времени я занимался исследованием моего вопроса.
Все промолчали. Раздалось, правда, несколько невежливых плохо скрытых стонов. Изабель Джордан уже включила свой терминал и едва ли слушала даже в вполуха: она играла в сложную математическую игру.
– Теперь я могу сказать, что понял природу угрозы и, вероятно, определил, откуда она исходит.
Тут уже все обратились в слух. Даже доктор Сиакван проявил, кажется, интерес вместо негодования, а Изабель Джордан забыла про игру.
– Так говори скорее, – сказал Ористано.
– Правда, есть многое, в чем я еще не вполне уверен, от меня ускользают некоторые детали, из которой составлена эта головоломка, но картина в целом для меня сложилась. Нет нужды беспокоить вас до тех пор, пока она окончательно не уляжется…
– Если нет нужды нас беспокоить, – сказала Джордан, – то была ли такая уж необходимость созывать нас всех сюда, чтобы проинформировать об этом факте.
– Я решил, что это поднимет ваш дух. Я сознаю, что именно эта проблема последнее время тяготила многих из вас. Угроза по-прежнему существует, но теперь я нахожусь в таком положении, что могу начать разбираться с ней самостоятельно.
К прежним стонам добавились усталые вздохи.
– Я продолжу отслеживать все дальнейшее развитие событий, имеющих отношение к этому, и по мере получения мною дополнительных фактов буду продолжать оповещать вас. Тем временем вы можете вернуться к исполнению ваших основных обязанностей, будучи успокоенными сознанием того, что события, наконец, берутся под контроль.