Внутри
Шрифт:
После недолгого анализа внешности девочки я понял, что её зовут Сара. Да, это совершенно точно была она.
Вылетев из кафе, я не знал, что делать. Почему я не просыпаюсь? Что Сара делала на той фотографии? Она там совсем ребенок. Моя голова закружилась, а внутри этого круга сменялись мысли, как кадры в киноплёнке. Я резко повернулся в обратную сторону и увидел красивый ресторан, из которого выбежал в тумане эмоций. Моё внимание привлекла вывеска, которая теперь находилась ровно над высокими деревянными дверьми. Она была золотая по краям, а по середине белая с золотой надписью. Каллиграфический склад букв образовывал слово «VICTOR».
Судя по всему, это было название ресторана.»
–Томми!
– А? Что? – вяло промямлил Том.
– Он ещё спрашивает! Скорее!!! Сегодня мы идем смотреть на Эйфелеву башню! —провозгласила мама и улетела в ванную.
Разлепив ещё сонные глаза, он взглянул в окно, а после на часы. Было уже десять часов утра, в глаза било яркое утреннее солнце, льющееся сквозь прозрачные стекла и белую ткань.
«Мне кажется, моя жизнь состоит из одних мыслей и снов» – думал он, шагая по аллеям. Погода просто шептала. Ветер плясал с листьями на проводах, а соловьи сопровождали их танцы своим пением. Деревья качались словно в такт, а почки на их ветках вдруг расцвели. Даже люди, проходящие мимо, казалось, шагают в ритм. Машины ездили медленно, будто в этом городе никто и никуда не спешит. Прогуливаясь с родителями по Парижу, он сам, не замечая этого, искал вывеску того ресторана. Но его нигде не было… Гуляя часами по красивым улицам и скверам, они наконец-то вышли к цели. Она была огромной, казалось её верхушка сейчас порвет облака и оттуда польются дождинки, больше напоминающие горошинки. Эйфелева башня. Вот самая настоящая аристократия, несравнимая с нашим шикарным отелем и его колоннами. Вот самая настоящая светская мода, а не различные пальто в маминых журналах. Вот истинная красота, которая затмевает всю красоту цветов на улицах Парижа. Мама завизжала от радости так сильно, что надетый на неё красный беретик сорвался с её кудрявых белокурых волос на землю. Папа, как истинный джентльмен, аккуратно поднял его и с нежностью вновь натянул на маленькую голову мамы. Они улыбнулись друг другу. Это было так красиво, так мило. Том смотрел на них, на башню и понимал, что в эту секунду чувствовал настоящее счастье. После утомительной фотоссесии Том и папа немного устали, чего не скажешь о маме. Она, кажется, была полна энтузиазма. Но всё же они уговорили её зайти куда-нибудь поесть, с условием, что после этого мама получит ещё несколько снимков.
–Воооот там есть ресторанчик, подружка говорила, что он просто улётный! –восторженно провозгласила мама, показывая куда-то вдаль. И все конечно же с ней согласились.
Чуть ли не вприпрыжку мама побежала вперед, а сын и отец с удовольствием плелись за ней. Когда они подошли к ресторану, внутри Тома родился ужас, страх, шок и всё, что можно было испытать, находясь здесь. Перед ним стоял изысканный, роскошный ресторан «VICTOR». «Неужели я настолько устал, что уснул?». Но нет, это был не сон…
Зайдя внутрь, Том увидел ту же самую картину, что и во сне. Народу было предостаточно, все столы были заняты как на первом, так и на втором этаже. Они уже собирались уйти, как вдруг пожилой, но очень приятный голос остановил их:
–Уважаемые, вы можете сесть со мной, если, конечно, я вас не стесню, – смеясь, проговорила какая-то женщина.
Они обернулись. Это действительно было адресовано им. За большим лакированным столом сидела бабушка, она улыбалась во все оставшиеся зубы (которых было не мало) и пила горячий чай. После недолгих раздумий они присоединились к ней.
–Здесь редко бывают свободные места, сюда приходит вся местная «знать», кушают они только тут, – слегка охрипшим голосом снова проговорила бабушка.
– Это очень мило с вашей стороны, что вы пригласили нас присесть, – мама всё также горела счастьем и излучала позитив.
Они общались, кушали и всё было прекрасно. Но Тому было не по себе, он пытался разглядеть
–Вы можете обращаться ко мне Нинон. Это французское имя, мне его дала моя покойная матушка. Оно означает «изящество», – старушка улыбнулась и продолжила есть.
Роберт вскоре также представил всю семью, а Джулия увлеченно рассказала про детство Тома и его маленькие проказы (все обожают такие рассказы родителей, да?), как и полагается всякой мамочке, и мы продолжили трапезничать. Когда ужин закончился, папа помог надеть маме пальто и они собирались покинуть кафе, но заметили, что приятная собеседница тоже уходит и мама предложила пройтись вместе. Они шли и слушали увлекательные истории Нинон о Париже. Казалось, время совсем остановилось. Улицы и скверы сменялись домами и вскоре показался отель. Попрощавшись с Нинон, вся семья направились в номер.
–Удивительно приятная старушка! Если бы не она, мы бы не отведали самой лучшей еды в Париже! – поправляя прическу, воскликнула мама.
День подходил к концу. Родители уже спали, чуть слышно похрапывая и сопя, а Том всё никак не мог уснуть. Мысли кружили его голову. Странно, ведь он совсем забыл, что несколько часов назад ел в ресторане из своего сна. Эх, в нем было слишком много счастья, для того чтобы думать об этих дурных снах. Всё, что оставалось – это любоваться на сияющие звёзды, метившие свои лучи прямо в глаза сквозь оконную раму…
6.
Утро было бодрым. Сегодня мы держали курс на какую-то мамину выставку французских духов. Она собиралась наверно три часа, а Том с папой представляли что-то вроде модного приговора. В это же время отец читал газету и пил крепкий кофе, и, соответственно, вся концентрация уходила именно туда, а мальчику оставалось умирать со скуки и советовать маме, что надеть. Вскоре все мамины платья были перемерены, аксессуары выбраны и прическа, слава Богу, тоже была сделана. И они наконец-то вышли из отеля. Несмотря на то, что вчера погода была просто восхитительной, сегодня было ужасно пасмурно. Несколько раз даже крапал дождь и маме пришлось доставать свой красненький зонтик. Заведение, где происходило всё это торжество, выглядело по праву достойно. Можно даже сказать – роскошно. Снаружи здание напоминало оперный театр. Крышу держали огромные колонны с изображенным орнаментом в виде ангелочков. Само здание было желтовато-белого цвета, и состояло оно из двух этажей. Зайдя внутрь, они увидели изящные хрустальные люстры, которые заполняли весь потолок, красивые диванчики и роскошный красный ковер, ведущий в самый центр выставки. Мама сняла пальто, ослепив всех гостей своим сногсшибательным алым платьем до колена и восхитительным колье, которое папа подарил ей на годовщину свадьбы. Она сияла ярче хрустальных люстр.
Войдя в эпицентр ароматической выставки, мы ощутили, как воздух наполнился запахами разных сортов и возрастов, так сказать. Слева были духи с запахом свежей выпечки, справа цветочные ароматы, а мама крутилась возле стойки с духами, источающими запахи лаванды с карамелью. Помимо духов здесь красовались картины разных современных художников. Именно этим и увлекся Роберт. А Том ходил между подставок и внимательно осматривал гостей. Они все были такие разные. Красивые дамы в вечерних платьях, джентльмены, которые рассматривали картины, как и папа. А вот подростков более приближенных к возрасту Тома было очень и очень мало. И то одни девчонки. Он зашёл в какую-то комнатку, где царил довольно знакомый запах. Там стояли всего три подставки с духами и висели пять картин абстрактного творчества. Но запах был настолько знакомый, что выходить он не собирался. Подойдя к стойкам и внимательно изучив запах и описание парфюмов, он заметил кое-что… Все были незнакомые, кроме последнего. «О боже… Это же запах сладких фруктов и полевых цветов… Духов Сары?! Боже мой, но как?» Том увлекся описанием: