Во что бы то ни стало
Шрифт:
— Я б у нее и задаром не взял, — спокойно отвечал Алешка и с силой, так, что искры брызнули от лопаты, вывернул из-под снега кусок кирпичной кладки.
— Нет, а здорово б получилось! К мотоциклу еще коляску, знаешь, и — фьють! Куда хочешь на своем драндулете. Назвали б так: «цеховой молодежный»!
Работавший по соседству с ребятами парень-амовец спросил дружелюбно:
— Мотоциклами интересуетесь? Говорят, скоро свой завод в Ижевске будем строить… Опытные-то машины уже есть.
Вот с этого все и началось.
Вскоре
В этом очарованные Алешка с Васькой убедились уже лично. Кончился воскресник, и они проторчали во дворе амовского парня возле машины до позднего вечера, после чего ее гордый хозяин с шиком и треском развез гостей по домам.
Ох, попало же Ваське от Найле за то, что задержался и не привел на пирог Алешку!
А вот Алешке не попало. Взбудораженный и разгоряченный, вернулся он домой (давно уже чувствовал он себя у Андрея Николаевича с Марьей Антоновной «дома», никто и речи не заводил о его возвращении в общежитие). Алешка ворвался в комнатушку Андрея Николаевича. Тот последние дни прихварывал и сейчас лежал в кровати, обвязанный теплым платком Кузьминишны, напоенный липовым чаем.
— Андрей Николаевич! — с ходу спросил Алешка, швыряя на стул ватник и ушанку. — У вас когда-нибудь была цель в жизни?
— Была, — спокойно отвечал тот.
— Настоящая?
— Настоящая.
— Какая?
Андрей Николаевич облокотился о подушку, протер углом простыни пенсне, надел и сказал:
— Всю жизнь быть порядочным человеком.
— Нет, я не про то! — Алешка стоял перед ним с восторженными глазами, на худой шее билась голубая жилка. — Я про конкретное. Хотели вы чего-нибудь больше всего на свете?
— Всегда разного и всегда больше всего на свете. В детстве купить граммофон, позднее — стать машинистом, еще позднее — собрать своими руками приемник и ловить…
— Во-во! — обрадовался Алешка. — Андрей Николаевич, мы с Васькой сегодня таскали кирпичи от монастыря…
— Постой, постой, голубчик. Что за кирпичи, от какого монастыря?
— Ну, его взорвали, рабочий Дворец культуры будут строить… Там, знаете, один чудесный парень был! И мы с Васькой решили своих ребят подговорить… — Алешка с воодушевлением рассказал о запавшей обоим мечте повторить опыт амовца.
Нет, Андрей Николаевич не расхолодил его! Согласился, что это вполне достижимо, интересно, хоть и нелегко. Что, если надо, поможет
— ИЖ в прошлом году выдержал, выдержал!
— Да, но число цилиндров?
— Во-во! А рама? И вилка? А задняя передача?..
Едва дождался Алешка следующего утра. Встретившись с Васькой в проходной, по дороге в мехцех успел выложить свой план приобретения и сборки общественного «драндулета». Васька звучно поддакивал. В план посвятили еще нескольких комсомольцев.
Не было теперь у ребят заветнее цели, чем скорее осуществить задуманное! Все остальное — работа, учеба, даже у Васьки его Найле, а у Алешки не его Лена — отошло на второй план. И что же?
Через неделю во двор заводского общежития был торжественно доставлен на попутном грузовике с барахолки из-за города скелет будущего чуда техники. Еще через неделю сарайчик, где помещалась когда-то душевая, переехавшая в новый корпус, превратился: в мотосборочную. А уж когда мастер мехцеха обещал достать некоторые детали через своего дружка, механика того же АМО, Алешка с Васей ног под собой от радости не почуяли!
Однажды вечером Алешка примчался к Андрею Николаевичу в великолепном настроении. Все это время тот исподволь наблюдал за ним: ссора с Леной, конечно, не прошла для Андрея Николаевича незамеченной: слишком долго Алешка был подавлен и угрюм. А теперь словно ожил.
— Андрей Николаевич, знаете? — кричал он торжествующе. — Мастер с нами в выходной в Подольск поедет! Там мастерская коробки передач в ремонт берет! Аккумулятор у нас в заводе зарядим… Коляску тоже в Подольске присмотреть можно. А вы говорили — не выйдет!
— Положим, никогда не говорил, — спокойно отозвался Андрей Николаевич. — Очень рад. Только, дружок, должен тебя предупредить: ты рискуешь заработать «неуд» по контрольной (он преподавал на рабфаке физику). Не так давно у тебя в тетрадях на каждой странице присутствовали чьи-то таинственные инициалы, теперь профили самых фантастических машин… Зачеты близко!
Алешка немедленно стал заливаться краской — никак он не мог научиться останавливать этот дурацкий, вылезавший на скулы и даже на шею румянец…
— Мы с Васькой, между прочим, на курсы мотомехаников записались… — скрывая замешательство, выпалил он.
Их разговор прервала вошедшая без стука Кузьминишна.
Все, что бывало у нее на душе, всегда, как в зеркале, отражалось на лице — радость за близких, чувство вины или, наоборот, правоты… Сейчас лицо было смущенное; глаза из-под седых бровей смотрели на Алешку виновато и просительно: