Во главе кошмаров
Шрифт:
Следующим архонтом Раздора?
Я и себя-то не знаю, как мне встать во главе целого Дома?
Я плотнее сжала губы, сдерживая порывистые фразы. Вряд ли слова что-то изменят, и кто знает, что Майрон от меня ждёт. Может, простой демонстрации существования наследницы достаточно и дедушка останется при мне в качестве регента?
Происходящее по-прежнему напоминало театральную постановку, где моей игры плохого актёра было достаточно, чтобы всё окружающее начало отдавать фарсом.
– Встреч, скорее всего, будет две.
Майрон умолк, раздумывая над чем-то. Я не встревала и не оправдывалась, будучи ни в чём из этого не виноватой, но дедушка и не обвинял. Он оставался сосредоточенным, разглядывая пейзаж, будто мог среди домов найти решение проблем.
– С завтрашнего дня ты начнёшь учиться. За неделю с лучшими наставниками мы наверстаем основную базу знаний, а через месяц ты почувствуешь себя ещё увереннее.
Он не смотрел на меня, но я не ощущала себя пустым местом, как это происходило с Каем, который пытался стереть меня из своего мира путём игнорирования. Взгляд Майрона иногда тянулся в мою сторону, но на полпути он себя останавливал, словно смущался или приходил в смятение.
– Мы не позволим им сомневаться, – убеждённо заявил он. – Ты внучка Калисто и дочь Илиры. По крови ты законная наследница Дома Раздора, поэтому не склонишь головы ни перед кем и не дашь себя опозорить.
– Совет архонтов против меня? – подала голос я, стараясь не показывать тревоги.
– Разумеется. Они надеялись сломить нас из-за отсутствия наследницы. Были уверены, что главенство Дома Раздора в Совете неотвратимо приближается к концу. Они ошиблись и сейчас бросят все силы на то, чтобы подорвать наше влияние. Особенно начнут нападать на тебя.
– Я с ними даже не знакома…
– Это не мешает остальным архонтам желать растерзать тебя с первого мгновения, как о тебе стало известно. Ты копия моей дочери.
– Но я не Илира.
– И очень жаль, – без какой-либо резкости сдержанно возразил Майрон. – Но тебе придётся ею стать.
Он повернулся и посмотрел мне в глаза, и я не нашла слов для продолжения спора. Майрон не запугивал и не давил. Он говорил нелицеприятную истину, с которой мне придётся столкнуться. Я могла упрямиться и не верить, но нутром чувствовала, что мои желания не изменят новой реальности.
– Тогда мне нужно узнать, какой она была, – признав поражение, ответила я.
Тёплая улыбка на серьёзном лице Майрона привела в замешательство, но архонт быстро взял себя в руки и отвернулся, намереваясь покинуть комнату. Я растерянно смотрела дедушке вслед, перебирая в голове спутанные мысли. Я пришла сюда не в поисках власти, силы, влияния или же богатства. Я искала семью.
– Мы можем поужинать вместе?
Майрон замер у распахнутых дверей. Мой вопрос застал его врасплох, он замешкался перед тем, как повернуться. В повисшей тишине явственно ощущалась неловкость,
– Разумеется, – после паузы ответил Майрон, одарив меня благодарной улыбкой. Я смутилась, не понимая, чем её вызвала. – Ужин будет через два часа. Попрошу слуг зайти за тобой и проводить в столовую.
За следующие два часа я обследовала свои покои, пытаясь осознать и принять, что для моей покойной мамы нынешняя роскошь была нормой. Просторная гостиная, гардеробная, ванная комната, спальня с балконом, и всё это – для меня одной. Чтобы убедиться в этом, я позвала одну из служанок, перехватив её в коридоре. Миловидная девушка с серо-голубыми глазами и светлыми кудрями поклонилась и недоумённо захлопала ресницами, когда на ломаном палагейском я расспросила о возможных соседях: в гостиной на длинной тахте или диване вполне мог кто-нибудь расположиться.
Заверив, что покои исключительно мои, девушка извинилась за полупустой гардероб: они не знали моих размеров и пока компенсировали нехватку одежды старыми платьями Илиры. Я благодарно кивнула, ощутив себя недостойной подобного жеста. Илира была настоящей наследницей, я же – скорее заменой. Не знаю, что во мне видели другие, но я чувствовала себя самозванкой.
Служанка объяснила, как работает водопровод в ванной комнате, где мыло и полотенца. Показала туалетный столик с украшениями и другой – с напитками и бокалами у кровати. Я открыла первый попавшийся хрустальный графин, понюхала и тут же отставила, как только в нос ударил запах алкоголя. Служанка улыбнулась, говоря, что там есть вода, сок или напитки покрепче. Остальные кувшины проверять я не стала, поверив ей на слово.
Оставшись в одиночестве, я несмело присела на край широкой кровати. Мягчайшее одеяло и подушки, парчовое покрывало и искусно украшенный балдахин. Пол был выложен мозаикой, а стены оформлены изразцами и полуколоннами. В декоре всего здания преобладали золотой, жёлтый и оранжевый, беспрестанно напоминая о фамильном цвете Дома Раздора. Хотя вряд ли Илира или Калисто могли о нём хоть раз забыть, по словам их современников, у всех наследниц были идентичные мне жёлтые глаза. У Майрона радужки карие, он выходец из другой семьи и занял главенствующую роль лишь после смерти Калисто.
Я надеялась, что совместный ужин поможет нам немного наладить отношения с кровным дедушкой, стать ближе, но в итоге не представляла, как преодолеть препятствие в виде четырёхметрового стола. Его накрыли, рассадив нас в противоположных концах.
Весь дом походил на музей, и столовая оказалась не исключением. Разве что светильники с заревом напоминали, что я в другом мире, но не в другом времени. Я пристальнее рассматривала прислугу и прислушивалась к гулу их силы, пока они подходили заменить мне блюдо или же подлить сока, но, как бы ни старалась, не слышала ничего. Гул Майрона при желании я могла почувствовать даже на расстоянии нескольких метров. Он сильный, но влияние его дара меня не раздражало, а гудело в унисон с моим. Я также поняла, что если перестать обращать внимание и не прислушиваться к чужому гулу вовсе, то ощущения пропадали. Получается, можно не бояться какофонии в толпе.