Во имя добра. Книга 2. На грани
Шрифт:
– Нет, – даже заулыбалась она такой догадке сестры. – Придумала тоже.
– А что ещё подумать? Тогда он секретный агент не иначе, – тоже ушла немного в шутливое русло Снежанка. – А если серьёзно, то пора заканчивать, сестрёнка, с этими глупыми мыслями и ожиданиями. И сними, наконец, обручальное кольцо, а то так к тебе ни один мужчина не подойдёт! Нужно налаживать свою личную жизнь.
– Такой опытный человек и такая ещё не опытная душа, – подумала она, смотря на старшую сестру.
Алёна отвлеклась на подбежавшую к ней дочку, которая просила достать ей с комода игрушку.
–
Мама украдкой наблюдала за общением двух сестёр. Она слишком много знала, но как и Алёна, очень мало могла рассказать.
Алёнка вышла на улицу. Надвигались, нахмуривались густые сентябрьские сумерки. В воздухе висела лёгкая неуловимая нотка гари, казалось, что воздух горчит при вдохе. Свет от фонаря падал на клумбу, где цветными пятнами раскинулись яркие астры и георгины. Было зябко, но не холодно, хотелось кутаться, но не уходить. Алёна наклонилась к цветам, подхватила пёструю мохнатую шапку ладошкой и уткнулась в неё.
– Так пахнет осень… Такая милая, золотая, ещё щедрая и ласковая. Но скоро она изменится. Заплачет, задует ветром, заморозит лужи…
Из-за двери показал свой нос Тимка, а потом не спеша выбрался на улицу.
– Старичок, ты мой, – потрепала она его за ухом. – Приковылял? Где бы я ни была, ты всё равно меня найдёшь! Никогда не оставишь одну… - Ей вдруг стало невыносимо грустно от своих же слов.
Возможно, Алёна проводила параллель с Касьяном, и было тяжело осознавать, что она всю жизнь будет без него, нет, не одна, но без него. А возможно, её печалило то, что жизни когда-то приходит конец, кто-то уходит, а ты остаёшься. Да, она знала, что всё не совсем так, как кажется, она владела иными знаниями, по-другому понимала мироустройство, но чувства, которыми наделяла планета каждого своего обитателя, всё равно играли не последнюю роль, и не всегда с ними можно было совладать. А может быть, всё это смешалось в единое целое, и поэтому тоска так сильно сжала, защемила сердце.
– Что такое? Что за грусть? – спросила мама, увидев дочь с букетом в руках.
Алёна не успела перестроиться и не сделать вид, а на самом деле подумать о том, что всё хорошо. Это у неё всегда прекрасно получалось, она знала, как вывести себя из депрессивного состояния.
– Да так… Вечер. Осень. Тимка совсем старый стал, – поставила она букет в вазу. – Снежанка ещё мысли подкидывает… Смотри, как красиво! – указала она на букет.
– Ты же не рвёшь цветы, жалеешь. Это я их вечно безжалостно рву и домой тащу, – заулыбалась мама.
– Всё равно замёрзнут. Осенние цветы обречены. А так хоть немного порадуют.
– У летних тоже срок не долог, отцветут.
– Отцветут – это одно, а замёрзнут - другое. Когда отцветают, то выполнили свой долг, а замерзают… ну ты меня поняла.
– Поняла. А что Снежана такое сказала, что даже в тоску тебя загнала?
– Правду. Но какую-то свою, неправильную, – задумчиво ответила Алёнка.
– Неправильная правда, – это что-то новенькое!
– Я и сама не знаю, как понять. Вроде всё так говорит, но что-то внутри меня сопротивляется этому, не желает так думать.
– В таком случае стоит прислушаться к себе, – как
Их диалог закончить не удалось, потому что домочадцы шумно ввалились на кухню, – дедушка и все его внуки катали мяч, изображая из себя великих футболистов.
– Антон! – звала своего сына Снежанка из комнаты.
– Подожди, ему некогда, он в мяч играет, – задорно ответила мама.
– Он-то уж куда с малышнёй! – смеясь, ответила Снежана.
– Это ещё что! У нас тут футболист и постарше есть, – веселилась мама, наблюдая, как дед резвится с внуками.
Алёна молча наблюдала за происходящим, глаза её светлели, и улыбка проскользнула ямочками на щеках.
– Такие смешные и такие родные, – подумала она.
Ночью она долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок. Она несколько раз вставала и заглядывала в кровати к детям – они сладко спали.
Наконец, она провалилась в сон.
Иногда ей снилось, что Касьян возвращается, и она любила эти сны, они были какой-то магической ниточкой, которая незримо связывала их. Она лелеяла их, как важные воспоминания, но старалась на них не зацикливаться. Сны уходили, и наступал новый день, и такая привычная, но в то же время такая интересная жизнь уносила вперёд, к новым открытиям, знаниям, эмоциям, мыслям.
В эту ночь ей снова приснился Касьян, он был так близко и дети с ним. Сон был настолько реальным, что некоторое время после пробуждения ей было трудно поверить, что это всего лишь обычное сновидение.
– Я справлюсь! – мысленно проговорила она себе. – Я верю в себя. И он всегда верил. И Добромир тоже. Любовь жива и это главное. В моей жизни есть всё, что мне необходимо, всё идёт по моему плану, так, как я хочу. Я на стороне добра и дети тоже, не сомневаюсь в этом. Я люблю и любима, у меня есть близкие люди, верные друзья, есть природа вокруг, которая поддерживает, придаёт силы, и я знаю то, чего могла бы не узнать в этой жизни и это нужно ценить. Благодарю вас, высшие силы, за то, что вы мне преподносите. Обещаю, что и впредь буду правильно этим распоряжаться, – улыбнулась она, довольная своими только что сделанными выводами.
Прошло ещё почти два года.
В гости забежала Вера, как всегда с новыми впечатлениями, эмоциями, рассказами.
Она дула на чай в чашке, а потом и вовсе отодвинула её.
– Слишком горячий, постужу немного, – деловито проговорила она.
– Рассказывай, какие новости, Верунь? – выспрашивала мама.
– Новостей целая куча как всегда, тёть Инн, – засмеялась Вера и начала рассказывать.
За это время Вера успела окончательно повзрослеть, стала самостоятельной, ответственной, но всё же осталась такой же добродушной и впечатлительной.
– А у тебя что нового? – любопытствовала она у Алёны, когда они остались одни на кухне.
– У меня? Да ничего. Дети растут, и это главная новость. Вот уже пять им исполнилось.
– Ты так и не знаешь, кто из них кто? – всё это время никак не могла смириться с закрытостью этой информации Вера.
– Нет. Да и зачем мне это знать, Вер? Я люблю их одинаково и от этого знания или незнания ничего не изменится.
– Всё правильно. Но всё равно интересно… А на работе как? – перевела она тему.