Во имя Ишмаэля
Шрифт:
Он остановился перед Лопесом. И задержал его.
Киссинджер поворачивал за угол — к туалету.
Это было одно мгновение. За спиной Лопеса — его агент. В глубине коридора — еще один агент. Лопес показал удостоверение телохранителю Киссинджера, который держал его рукой за грудки, не давал пройти. Лопес обернулся к своему человеку:
— Наручники на этого засранца! Уберите его от меня к чертям собачьим!
Тот послушался, подходил другой человек Лопеса.
Лопес:
— Уберите его от меня к чертям собачьим!
Другие агенты выходят
Лопес вырвался.
Его агенты, американцы и человек из охраны Киссинджера смешались в кучу.
Лопес — бегом. За угол. К туалету.
Он столкнулся с одним из двух охранников в туалете, тем, что помоложе, который бежал к свалке, разворачивавшейся за спиной Лопеса.
Туалет.
Перед туалетом — никого.
Он толкнул дверь плечом, вошел. Комната. Приглушенный свет. Две широкие двери. Мужчины. Женщины.
Он бросился к мужскому туалету.
Вошел.
И увидел.
Американец
МИЛАН
27 МАРТА 2001 ГОДА
16:50
В здании Вашингтон Куортерли, центре, связанном с бывшими госсекретарями Киссинджером и Бжезинским, разговор проходил как в шпионском фильме — в туалете. Майкл Ледин спрятался в засаде, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.
Итальянский полицейский его узнал.
В задницу!
Все шло хорошо. На Джуриати — все превосходно. Никаких проблем со звонком в управление, чтобы заявить о теле ребенка. Символ Ишмаэля был помещен в нужное место.
В час он присоединился к другим людям из охраны. Ишмаэль велик. Место в охране Киссинджера. Ишмаэль действительно велик. Между прочим, состав охраны неполон: в Париже они, должно быть, кого-то потеряли. Превосходно.
Киссинджер. Он не имел ничего общего с Киссинджером, которого всепомнили. Волосы, лежащие набриолиненными волнами, из шевелюры с проседью превратились в белые, почти голубые. Киссинджер постарел, потерял форму, он похож был на старого сыча.
Он будет мертв завтра. Американец сыграет эту партию в Милане или на вилле д'Эсте. Все окончится не так, как в Париже. У негополучится. Онуберет Киссинджера. Он выполнит желание Ишмаэля.
Ишмаэль велик.
В ISPES, где проходила первая встреча, у входа, в охранном кордоне, он заметил итальянского копа — того, которого видел на складе в Пьолтелло, того, который следил за Ребеккой в Гамбурге.
Вошли.
Никаких следов Старика. Возможно, его задержали в Брюсселе, возможно, у них получилось. У него расширились ноздри. Он хотел Старика. Раньше или позже он сумеет получить его. Но это неподходящий момент. Это момент Киссинджера.
Из рапорта: Киссинджер страдает простатитом. У него минимальная свобода передвижения. Следовательно, туалет. Он все просчитал.
Потом он увидел итальянского копа. Тот пристально смотрел на него. Он сделал вид, что ничего не происходит. Краски и инъекций в челюсть было достаточно: тот его не узнает. Он снова прикинул: в Пьолтелло он был одет в кожаную маску, коп мог узнать его взгляд, но здесь на нем были темные очки; в Гамбурге, под фонарем, тот, вероятно, мог запомнить его черты. Вряд ли. Потом он вспомнил. Тип с улицы Падуи, которого Старик принял за него самого. Двойник спас его от Старика. Двойник теперь сталкивал его с итальянским копом.
Черт.
Киссинджер зашевелился. Простата не выдержала. Удар в зад.Он подумал: теперь. Теперь или больше никогда. Он подумал, что не доберется до виллы д'Эсте. Итальянский коп двигался по направлению к нему.
Киссинджер спустился по лесенке. Он обернулся к самомуопытному коллеге. Сказал ему об итальянском копе, велел задержать его, сказал, что это неподходящий случай, чтоб докучать Киссинджеру. Тот тип кивнул.
Коллега помоложе — снаружи, проверяет коридор. Путь свободен.
Киссинджер вышел. Взгляд на итальянского копа. Приближается. Американец тоже вышел.
Заворачивая за угол, к туалету, он услышал весь этот шум и суету. Один итальянец покинул коридор, ведущий к туалету, чтобы пойти посмотреть, что за свалка. Перед туалетом — два агента американских спецслужб. Огромные. Возможно, они ему пригодятся. Из-за угла, оттуда, где он оставил своего коллегу, чтоб тот задержал итальянского копа, — еще большегвалта. Превосходно. Один из двух охранников у туалета сорвался с места, чтобы проверить, что происходит. Превосходно.
Киссинджер вошел. Коллега помоложе — следом за Киссинджером. Он — следом за этими двумя. Мужской туалет. Внутрь.
Киссинджер моментально оказался в последней кабинке, в глубине. Запер дверь. Молодой коллега встал перед дверью. План был четкий. Пятнадцать секунд, не больше. Выстрелить в лоб коллеге. Три выстрела в Киссинджера. Один выстрел в стену, чтобы имитировать перестрелку. Один выстрел в свое собственное бедро. Свой пистолет — в руку коллеге. Два выстрела в стену из пистолета коллеги. Он скажет, что коллега стрелял в Киссинджера, что он стрелял в коллегу и что, прежде чем того удалось уложить, коллега прострелил ему ногу. Превосходно.
Киссинджер начал писать.
Теперь.
В лоб, сухой выстрел. Коллега осел на пол.
Три секунды.
Четыре.
Американец был перед кабиной, в которой находился Киссинджер. Он протянул руку…
Пять секунд.
Дверь туалета открылась. Американец автоматически повернулся. Прицелился.
В него целились из пистолета.
Это был тот тип, что стоял снаружи туалета.
Сначала он его не узнал.
Сумасшествие. Это был другойчеловек.