Во имя отца
Шрифт:
— Что вы используете?
— Электрошок. Мне сообщили, что вы привезёте с собой достаточно оборудования, а у меня больше ничего нет.
Всё это время он внимательно разглядывал Мирека.
— Мы никогда раньше не встречались?
Мирек покачал головой:
— Сомневаюсь. Я закончил двухгодичный подготовительный курс в Блашьени. Если электрошок — это всё, чем вы располагаете, то и такой штуковиной можно кое-чего добиться.
Григоренко осклабился:
— Я как раз собирался запустить его ей в задницу.
Мирек снова улыбнулся:
— Ну, в этом нет ничего оригинального.
Мирек расстегнул карман и достал авторучку с надписью «Дэнби». Он снял колпачок и наклонился над Аней.
— Теперь наблюдайте за мной очень внимательно, майор. И вы тоже, ефрейтор, вам тоже не мешает этому поучиться.
Мирек медленно протянул руку и, наклонившись над Аней, обозначил чернилами крестик на подколенном сгибе её правой ноги, которая слегка дёргалась от прикосновений. Затем Мирек поднял руку и обозначил крестиком точку под правой грудью Ани, пояснив:
— Это — особенно действенная точка, но она должна быть именно под правой грудью, справа. Подойдите ближе и рассмотрите все получше, майор.
Заинтересованный, Григоренко склонился над Аней, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть точку. В тот же момент Мирек слегка повернул руку и, нажав на букву "Д" в слове «Дэнби», вонзил десять сантиметров смертоносного металла в глазное яблоко Григоренко. Вонзившись в глаз, лезвие проникло и в мозг. Палач опрокинулся на пол, слабо вскрикнув в агонии. Ефрейтор был ошеломлён. Он и шелохнуться не успел, как Мирек ударил его в горло напряжёнными пальцами. Тот с хрипом упал. Мирек быстро обошёл вокруг стола и всадил лезвие в сердце ефрейтора. Оба тела ещё конвульсировали в агонии, а Мирек уже начал освобождать Аню.
— С тобой все нормально?
— Да, Мирек. Ты не должен был приходить сюда, это полное сумасшествие.
Мирек в ответ только усмехнулся:
— То же самое мне говорили и остальные. Боль была терпимая?
Руки у Ани были свободны, и она стала потирать запястья.
— Я страдала не от боли, а от сознания, что мои страдания доставляют им удовольствие. Я очень хотела побыстрее умереть… На самом деле!
Мирек наконец развязал последний ремень, и Аня опустила ноги на пол. Он обнял её и сказал:
— Нам ещё предстоит многое, чтобы выбраться отсюда. Надо торопиться.
Указав на её одежду на стуле, он бросил:
— Одевайся, Аня. Я вернусь через минуту.
Он вышел, а Аня бросилась к стулу и стала одеваться. Тела на полу теперь уже были абсолютно неподвижны. Аня посмотрела на них и попыталась вызвать в себе хоть малейшее сострадание, хотя бы простить их, но не ощущала ничего, кроме отвращения.
Когда Аня уже обувалась, Мирек заглянул в дверь и прошептал:
— Пошли?
Аня бросилась к двери. В тамбуре валялся ещё один труп. Мирек вкладывал ручку «Дэнби» обратно в карман. Он нагнулся и взял из рук ефрейтора автомат. Протянув его Ане, он сказал:
— Держи его в руках вместе с запасным рожком и делай все так, как я тебе скажу.
Аня взяла автомат. Приклад почему-то был липким. Она взглянула на руку и увидела кровь.
Мирек осторожно открыл дверь в коридор и посмотрел по сторонам, затем обернулся и сказал:
— Сначала надо пройти два этажа по лестнице, а потом по коридору. Там на углу я тебя оставлю и дальше пойду один. Когда услышишь стрельбу, иди ко мне как можно быстрее. Ты должна будешь или передать, или бросить мне в руки этот автомат. После этого не отходи от меня ни на шаг, несмотря ни на что!
И тут из комнаты, которую они покинули буквально минуту назад, раздался настойчивый телефонный звонок. Для Мирека это был, в буквальном смысле слова, сигнал тревоги. Он сказал:
— Аня, пойдём! Что бы ни случилось, они не схватят нас живыми. У нас только две возможности: или выбраться отсюда, или умереть вместе.
Аня вышла вслед за Миреком в коридор.
Двумя этажами выше майор Яняк сильно разнервничался.
— Почему же никто не поднимает трубку? — в который раз спрашивал он у капитана.
Капитан, держа трубку у уха, недоуменно пожал плечами.
— Товарищ майор, я пошлю туда сержанта Бонека. Может быть, у нас опять неполадки со связью. Такое случается уже не в первый раз.
Майор в ответ хихикнул:
— Нет уж, ты сам туда сходишь. Тебе не повредит эта небольшая прогулка. Ты просто не имел права пускать туда постороннего человека.
— Товарищ майор, но ведь он сказал, что он — полковник из отдела "Н", Варшава… А также, что у него были указания генерала Ковского.
— Он так сказал? Ладно, отправляйся вниз.
Капитан только встал из-за стола, как в вестибюль вошёл Мирек. Он выглядел очень возбуждённым. Руки держал за спиной. Он резко обратился к майору:
— Кто вы?
— Майор Юлиуш Яняк, товарищ полковник. Могу ли я поинтересоваться?
— Нет, не можете!
Секунду спустя Мирек выстрелил из зажатого в правой руке «Макарова». Он попал майору прямо в переносицу. Ещё через мгновение и капитан лежал на полу с двумя пулями в сердце. Сержант обладал отличной реакцией. Нырнув за большой стол, он расстёгивал кобуру. Из соседних кабинетов раздавались крики. Мирек отбросил стол в сторону. В руках у сержанта уже был пистолет. Они выстрелили одновременно, и Мирек почувствовал, как ему обожгло левый бок. Сержанта отбросило к стене, он выронил своего «Макарова». Мирек потрогал бок — на руке осталась кровь. Теперь крики раздавались повсюду. Мирек увидел бегущую к нему Аню и одновременно заметил, как открывается входная дверь. А он отлично знал, кто сейчас войдёт в вестибюль! Он громко крикнул:
— Аня, ложись!
В это время в вестибюле появился охранник, держащий свой автомат наготове. Он буквально за секунду оценил обстановку и нажал пальцем на курок. Аня успела скрыться позади стола, когда пули засвистели по всему вестибюлю. В коридоре кто-то громко закричал. Мирек выхватил автомат из рук Ани, снял его с предохранителя и прыжком бросился от стола. Спустя секунду с десяток пуль впились в тело часового, отбросив его на двери. Мирек увидел людей, бегущих по другому коридору, и выпустил ещё одну очередь. В ответ раздались стоны. Он крикнул: