Во имя Победы
Шрифт:
Вопрос организации работы и отдыха людей стоял чрезвычайно остро. По существу, каждый разговор с директором завода «Большевик» А. И. Захарьиным, секретарем парткома И. Д. Михайловым, руководителями других ленинградских предприятий, выпускавших вооружение, завершался обсуждением очередных экстренных мер по решению этого вопроса. Меры были самые различные, но все они определялись принципиальной установкой ЦК партии — сделать все, чтобы сберечь людей. Приведу, как он сохранился у меня в памяти, один из таких разговоров с А. И. Захарьиным. Состоялся он в середине декабря 1942 года. Директор доложил о выпуске продукция, потом я попросил его подробней рассказать о том, что делается для улучшения
— Вы же знаете, Дмитрий Федорович, наши возможности, — сказал Александр Иванович. — Бомбежки и обстрелы ежедневно. Крыш над большинством цехов практически нет. Но для отдыха и ночлега работников по всей территории завода помещения все же оборудованы.
— Что конкретно сделано?
— Установлены печи, топчаны, в большинстве помещений есть столы и стулья.
— А сколько человек могут вместить эти помещения одновременно? Обеспечиваете отдыхом основной состав смены в цехах и на участках?
— Пока еще не полностью. Но по инициативе парткома, вот тут Иван Дмитриевич подсказывает, сооружаем времянки. Так что через 2–3 дня обеспечим полностью.
— Поторопитесь. Может быть, имеет смысл создать на это время сводную строительную бригаду из добровольцев — коммунистов и комсомольцев. Подумайте.
— Сделаем, Дмитрий Федорович.
— А как с питанием в местах отдыха?
— По-прежнему сложно. Но все-таки каждый может получить тарелочку дрожжевого супа и отдохнуть. А если учесть, что на переходы от завода к дому и назад силы не тратятся, то это уже немало.
— Ощущаете на производстве результаты принимаемых мер?
— Безусловно!
— Только не успокаивайтесь на том, что уже сделано. Думайте, постоянно думайте, как облегчить положение людей.
Конечно, хозяйственные и партийные руководители заводов делали все, чтобы облегчить условия труда и жизни рабочих и служащих, хорошо понимали важность этой задачи. Но все равно условия по-прежнему оставались чрезвычайно сложными. Продолжалась война…
Да, шла война, война жестокая, не на жизнь, а на смерть. Но в наших сердцах все больше крепла не покидавшая нас даже в самые трудные для Родины дни уверенность в победе. Пожалуй, в каждой советской семье как дорогие реликвии хранятся письма с фронта и письма, которые приносила полевая почта фронтовикам и которые им удалось сберечь в пламени боев. Бережно хранятся письма воинов и тружеников тыла периода Великой Отечественной войны в государственных архивах. Перечитываешь эти волнующие до глубины души документы — и словно приникаешь к чистому, светлому роднику несгибаемого народного духа.
Передо мной — некоторые из писем тех лет. Одно из них — бойцам Ленинградского фронта от оружейников из города на Неве; написано оно в сентябре 1941 года. «…Стойкость, железная выдержка, упорство, — пишут рабочие, — вот качества, которые с особой силой проявились в каждом из нас в эти грозные дни… Мы не одни, боевые друзья и товарищи. Вся страна, весь народ с нами…» А вот строки из другого письма, с которым коллектив цеха № 48 завода «Большевик» обратился к трудящимся Москвы. Это письмо было отправлено в столицу в октябре 1941 года. Подчеркиваю: в октябре сорок первого. Участники войны хорошо помнят, какое неимоверно трудное это было время. Фашистская пропаганда взахлеб предсказывала скорое падение Москвы и полную победу германского оружия. И именно тогда ленинградские рабочие писали москвичам: «Не ступать фашистскому кованому сапогу на московские мостовые, не пить гитлеровским людоедам воды из Москвы-реки, не есть им московского хлеба! Весь наш народ постоит за свою родную Москву. Лютую смерть и холодную могилу найдут фашистские орды на русских равнинах от Орла до Москвы…»
Сама история подтвердила
И еще одно письмо ленинградских оружейников. Оно написано более чем через год, 19 января 1943 года — на следующий день после прорыва блокады Ленинграда. Обращаясь к воинам Ленинградского и Волховского фронтов, оружейники писали: «В самые тяжелые дни блокады, в дни голода и холода, всюду, где бы мы ни находились — в холодных, мрачных цехах, обжигая руки о леденящий металл, на строительстве оборонительных рубежей… мы ни на минуту не теряли веру в победу над ненавистным врагом…»
Что могут противопоставить этим и другим таким же документам Великой Отечественной войны буржуазные фальсификаторы истории? Это та самая правда жизни, перед которой бессильны любые попытки доказать «случайность» поражения немецко-фашистских захватчиков, его обусловленность географическими, климатическими и другими подобными «факторами». В нашей победе нашел убедительное подтверждение непреложный закон войны, сформулированный В. И. Лениным: «Побеждает на войне тот, у кого больше резервов, больше источников силы, больше выдержки в народной толще» [22] .
22
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 237.
Не о такой ли замечательной выдержке говорят эти письма? Нельзя не видеть, не чувствовать, не слышать, что они наполнены спокойной, глубокой уверенностью в правоте дела коммунизма, в его непобедимости. А это и в прошлом, и в настоящем, и в будущем главный залог нашей силы — силы созидательной, преобразующей мир во имя человека труда, и силы военной, которая является непреодолимой преградой для тех, кто стремится к завоеванию мирового господства.
Сражается мысль
В конце декабря 1942 года на заседании ГКО были рассмотрены итоги работы советской экономики в первом периоде войны. После доклада Н. А. Вознесенского поднялся Сталин.
— Кризис в состоянии народного хозяйства страны мы, можно сказать, преодолели, — сказал он. — Товарищ Вознесенский доложил, что выпуск боевой техники в Советском Союзе в настоящее время по всем показателям превосходит выпуск вооружения Германией и ее сателлитами. Но враг все еще силен. Гитлер понял, что «молниеносной войны» у него не вышло. И если после лета и осени сорок первого года он дал указание о сокращении военного производства, то теперь принимает лихорадочные меры для его расширения. Не случайно во главе военного производства поставлен Шпеер, а соответствующие органы вермахта введены в состав германского министерства вооружений и военной промышленности. Нам хорошо известно о том, что фашистское руководство перераспределяет ресурсы, проводит насильственную мобилизацию населения оккупированных стран. С весны этого года начался массовый угон в Германию наших граждан с захваченных фашистами территорий. Широко используют гитлеровцы и труд военнопленных. Все это, по существу, дармовые источники людских ресурсов. Эксплуатируют их как рабов, хуже рабов.
Сталин помолчал, оглядел нас пристально и неторопливо.
— В результате производство вооружения в фашистском блоке стало нарастать. В частности, по сравнению с сорок первым годом на сегодняшний день выпущено самолетов и танков примерно наполовину больше, орудий калибра 75 мм и выше — в 1,8 раза, минометов — в два с лишним раза. Противник, безусловно, попытается вновь захватить стратегическую инициативу. Допустить этого мы не можем.
Обращаясь к Вознесенскому, Сталин продолжал: