Во имя Порядка
Шрифт:
«Охренеть, вот это представление!», — только и успел подумать я, заметив развороченную грудную клетку Комаро, перед тем как он рассыпался искрами.
«Вот так, Альберт, тоже бывает, — подумалось мне. — Это тебе не дружкам у подъезда подвигами хвалиться».
Через несколько секунд поднявшаяся в воздух виверна с окровавленной мордой тоже растворилась. Не знаю, показалось мне или нет, но напоследок я встретился с её глазами, в которых на миг мелькнула хищная радость узнавания.
Когда мня перенесло на арену, я уже был собран. Сегодня моим противником был Стиляга. Именно поэтому я ничего не поставил на себя, хотя по указанию
Передо мной появился сосредоточенный Стиляга с неизменной парой: меч и «мизерикорд». Окинув меня оценивающим взглядом, он задержался на мечах и сквозь маску сосредоточенности промелькнуло удивление, из чего я сделал вывод, что он не видел ни одного моего боя, поскольку взгляд из удивлённого тут же сменился на ироничный. Ну как же: ещё один придурок, возомнивший себя непревзойдённым мастером двуручного боя. Если это так — хорошо, у меня есть шанс его ещё раз удивить. Смертельно удивить.
Когда прозвучал гонг, Стиляга вскинул руку, и в меня ударил мощный поток воздуха, спрессованный до почти твёрдого состояния. Пропустив удар в грудь, я сумел кувырком назад подняться на ноги, чтобы отбить прямой укол меча и уйти влево.
Чернокожий не спешил нападать, мягким шагом обходя меня по кругу. Опустив руки, я ждал новой атаки, стараясь предугадать направление следующего удара, готовый моментально шагнуть сквозь «Прокол Мглы», как только Стиляга попытается приласкать меня ещё чем-нибудь убойным из своего арсенала.
«Аура Страха».
«Боевой транс».
Играть с ним в благородство, не используя никаких умений, я не собирался. Судя по тому, что я видел — этот парень отлично управляется с оружием, в отличии от меня, недоучки, взявшегося за клинок меньше месяца назад. Да и скорость у Стиляги была приличной, так что подловить меня он мог в любой момент, чего, естественно, я допускать не собирался.
«Завеса боли».
Опустившийся туман был стал для чернокожего неожиданностью. Я видел это по его движениям — ставшими неуверенными и дёрганными. Но вот со слухом у него было всё в порядке. Мой первый проход ему за спину, чуть не стал для меня последним. Не знаю, как он услышал шорох песка, но я еле смог уклониться от горизонтального удара, который должен был мне смахнуть голову с плеч.
«Ускорение».
В последний момент он что-то почувствовал, поэтому мой выпад в корпус не нанёс серьёзной раны, только чиркнув по его кольчуге, имевшей форму безрукавки. А затем последовала контратака, и уходить с линии удара уже пришлось мне.
Дрались молча. А о чём говорить? Мы друг друга не знали, а просто сыпать оскорблениями было глупо. Если разобраться, возможно я его вижу первый и последний раз, этого чёрного.
Спустя несколько минут, когда мы обзавелись несколькими порезами, на так и не достали друг друга более ли менее серьёзно, я решился на маленькую хитрость. Когда туман вдруг исчез, и взору Стиляги предстало уже два совершенно одинаковых противника, он на несколько секунд растерялся, не зная, кого атаковать.
Мой
«Получен критический урон -18500 ХР».
«Получен урон -12300 ХР».
— Ты молодец, — произнёс он. — Но слишком громкий.
Я сменил мечи на кинжалы, отмечая всполох паники в глазах Стиляги, но он уже ничего не успел. «Мизерикорд» продолжал торчать в моём брюхе, а для полноценного замаха мечом нужна была дистанция.
«Вы нанесли урон +22400 ХР».
«Вы нанесли урон…».
«Вы нанесли критический урон…».
Волнистое лезвие призванного «криса» вошло ему под подбородок несколько раз, а точкой в нашей схватке стал левый «крис», пробивший слабую височную кость Стиляги.
Трибуны будто взбунтовались! Ликование смешалось с гневными выкриками тех, кто болел за Стилягу.
Когда его тело рассыпалось искрами, у меня оставалось около тридцати процентов «хитпоинтов». Поморщившись, я рывком выдернул «мизерикорд», который не исчез вместе с его хозяином и не думая, что делаю, забросил его в инвентарь. Фиал с «Зельем восстановления» я пил уже, очутившись на своем месте, на трибунах, под звуки скандирования своего имени. Кажется, я начинаю отвоёвывать место в сердцах зрителей, обзаводясь собственными фанатами.
Пока не представляю, насколько зрелищным будет следующий, он же последний бой четвертьфинала, но для меня он был очень важным, поскольку в нём сойдутся знакомый мне шаман Шаакх, принёсший мне несколько миллионов прибыли, не зная об этом, и та, чьей смерти я сейчас желал. Наяда.
На эту схватку я возлагал огромные надежды. Если шаману удастся «выпилить» из Турнира заносчивую суку Наяду, то он развяжет мне руки, а Нойман лишится своего информатора, предоставив мне возможность самостоятельно завершать Турнир, без его «ценных» указаний.
Тем временем в разных концах арены появились противники. Шаман, выражение лица которого я мог рассмотреть с близкого расстояния, был всё так же спокоен, как в нашу первую встречу. Вспышка портала на другом конце арены явила зрителям Наяду, которая безмятежно двинулась к центру амфитеатра, будто гуляя по пляжу.
В руках шамана, усевшегося на песок, оказалась трубка, на подобии индейской. Пасс рукой, и вот уже тонкая струйка дыма вьётся из неё, а Шаакх, сделав затяжку, выдохнул густой клуб дыма изо рта.
Когда ударил гонг, вокруг шамана вспыхнули четыре призрачных тотема, заключив его в силовой квадрат, в углах которого в песок арены были воткнуты воплощения четырёх стихий, принявшие форму волнистых посохов. Клубы дыма из трубки стали гуще, практически скрыв маленькую фигуру сидящего шамана.
Наяда, когда прозвучал гонг, перешла на бег. Её не смутили зрительное проявление мощи камлающего шамана. Когда до Шаакха оставалось несколько метров, в её руках появилась «кусаригама», а девушка взвилась в прыжке, взмахнув цепочкой оружия, от которой в сторону шамана ринулась угольно-чёрная волна.