Во имя прогресса(Си)

Абердин Александр М.

Теперь уже полковник разлил самого по стопкам, взял свою и задумчивым голосом ответил:

— Заманчивое предложение. За себя я готов ответить, а вот за свой отряд прямо сейчас, — нет. Наде будет с ребятами поговорить. Хотя если честно, и я сам, и они, мы все по мнению очень многих людей шибанутые на голову. Когда-то я вбил себе в голову, Иль, что для мужчины нет дела важнее, чем защищать свою планету и заразил этим своих подчинённых. Правда, когда я вижу таких защитничков, как тот ублюдок, что убил Ворона, то мне плеваться хочется. Ну, да, не об этом речь. Мотаясь чуть ли не по всему Рукаву Ориона, Иль, мы как-то так и не обзавелись ни домами, ни квартирами и тут меня вызвал к себе сам президент и попросил создать Школу прогрессоров. Когда он объяснил мне, что я должен делать, то я почему-то подумал, что справлюсь с этим заданием легко и до некоторых пор пребывал в уверенности, что дела у меня идут отлично. Пока Сол не направил в ту богадельню, которую я нахально именовал Школой прогрессоров, тебя, Иль. Знаешь, казак, если ты и в самом деле можешь приписать мой отряд к своей станице,

то никто не откажется.

Иль улыбнулся и чокнувшись с полковником, сказал:

— Ну, тогда давай выпьем за это, дядька Клейн. — Они выпили и Иль пояснил — Приписать твой отряд к терскому казачеству дело нехитрое, дядька Клейн. Тут хватит и одного слова нашего станичного атамана, да, Совета наших старейшин, но я хочу большего, чтобы вас приняли в Всадники, а для этого одного моего и вашего желания мало будет. Вам нужно будет ещё и показать себя. Вот, смотри сюда, атаман, — Иль положил на стол карту Марса и стал объяснять — Это море Амазонии, а это купол Фарсиды. Завтра мы высадимся здесь, напротив горы Павонис, и поскачем к Лунному плато вдоль моря Маринера и дальше на восток, через весь Западный континент, пересечём пролив Ареса и помчимся прямиком к озеру Гюйгенса, обходя все города стороной. Это будет сложный конный переход, но я думаю, что он придётся вам всем по плечу. Поскачем налегке. Возьмём с собой только минимум продовольствия. Всё остальное купим на фермах. Думаю, что в две недели уложимся. Что скажешь атаман?

— Что я скажу, Иль? — Удивился полковник Сонг — Замечательно! Вот что я скажу тебе. Для курсантов это будет великолепная возможность показать себя в деле, а для моих парней отличная тренировка. Это же почти боевая операция, Иль!

Всадник улыбнулся и добавил:

— И отличное подтверждение того, что вы все достойны называться Всадниками, а уж стать ими вы точно сможете, но не во время этого похода, а после него, когда вас будут учить Всадники не чета мне. Ну, всё остальное, что этому будет предшествовать, дядька Клейн, я беру на себя и у меня даже без того, о чём сказал судья Вайсман, есть что сказать Большому совету старейшин.

Глава седьмая

Строптивый Всадник

Подготовка к конному переходу от горя Олимп до озера Гюйгенса заняла три дня. В торока были сложены сухие пайки, отобрана одежда в дорогу, причём такая, которая полностью соответствовала той, которую сейчас носили на Селере, флайеры перевезли людей и биомехов на берег моря и сотня пока что просто кавалеристов, возглавляемая Всадником Илем, поскакала вслед за ним сначала резвой рысью, а затем быстро перешла в галоп. Через несколько километров они приблизились к автостраде и помчались вдоль неё, развивая очень высокую скорость. Водители тяжелых грузовиков, легко обгоняя этот кавалерийский отряд, не отрывали от него глаз, да, оно и понятно, ведь это не они, а робопилоты управляли машинами. Через полторы сотни километров автострада заворачивал налево, к северу, а путь всадников лежал прямо. Пока что дорога была ровной и биомехам не приходилось преодолевать никаких препятствий, но вскоре они стали подниматься на купол Фарсиды, чтобы проскакать между Аскреусом и Павонисом, на пологих склонах которых росло множество виноградников и садов, но их путь лежал в стороне от них.

Первый день был самым трудным и когда Иль, найдя удобное для ночлега место поднял руку, давая команду остановиться, все облегчённо вздохнули, но когда спешились, то попадали замертво и прошло не менее получаса, пока космодесантники и курсанты нашли в себе силы подняться на ноги и подойти к воде. Иль специально остановился на ночлег на берегу озера. Памятуя о том, что завтра с утра им снова придётся нестись во весь опор и что о них тут никто не позаботится, все стали раздеваться, чтобы смыть с себя пыль, грязь и пот, а потом начали стирать одежду. Купанье всех освежило и народ повеселел, но ходил в раскорячку и очень многие жаловались на то, что набили мозоли на заднице, впрочем настроение у всех было приподнятым и кошевые принялись под руководством Иля готовить казачий кулеш. Это немудрёное кушанье и добрая стопка самогона окончательно привели всех в порядок и все стали готовиться ко сну. Уже лёжа на тюфячке, полковник Сонг поинтересовался у Всадника:

— Иль, ты что, из железа сделан? Знаешь, уж на что я крепкий мужик, и то буквально сполз с этого чудовища.

Иль улыбнулся и ответил:

— Привычка, полковник. Я в седле не устаю. Почти.

Как об этом и говорил Иль, они преодолели путь всего за две недели, хотя при этом и покрыли огромное расстояние почти в шесть с половиной тысяч километров, проводя в седле по двенадцать часов и даже больше. По словам полковника Сонга этот кавалерийский переход закалил его бойцов ничуть не хуже, чем какая-нибудь военная компания. Ну, а ещё он со смехом сказал как то вечером, вальсируя на привале с Жаннет, что отныне для него умерли все женщины кроме тех, которые умеют держаться в седле и нестись во весь опор ничуть не хуже Иля. За это он был вознаграждён поцелуем. Галантно поцеловав даме руку, полковник поинтересовался у Всадника, усаживаясь на седло у костра:

— Иль, что же это за народ такой, казаки?

Пожав плечами, Иль ответил:

— Народ, как народ, Всадники и этим всё сказано. — Помолчав немного, он с улыбкой добавил — Это сейчас со всей нашей медициной, которая может любого дохляка сделать атлетом, Всадником быть в физическом плане не трудно, а когда-то, дядька Клейн, казаки делали такие переходы будучи самыми обычными людьми. Рассказывают, что был когда-то в стародавние времена такой случай. Заспорили между собой два царя, английский и русский, у кого

кавалеристы лучше. Ну, у русского царя, естественно, казаков было, хоть пруд пруди, и терские, и кубанские, и донские, и уральские, в общем на любой выбор. Царство у русского царя было здоровенное и казаки по всем границам стояли. Вот тогда английский царь и сказал русскому, что мол к холоду-то твои казаки привычные, а к жаре нет и потому Аравийскую пустыню они ни за что не пересекут. Мол там одни только его берберские всадники могут выжить. Русский царь улыбнулся и сказал: — «Жди моих казаков через месяц в своей Сирии». Так вот, дядька Клейн, приказал царь сотне терских казаков выступить из какой-то станицы в путь и быть через месяц в этой самой Сирии, а для этого им нужно было перейти через Кавказские горы, промчаться по пустыне и добраться до Сирии. К тому же английский царь приказал берберам положить всех казаков в песках. Ну, а те после первой же стычки поняли, что имеют дело с равными себе по силам воинам и сказали: — «У этих воинов есть только один враг, — пески Аравии, а мы у них на пути не встанем.» В общем через месяц терцы были в Сирии, дядька Клейн, а ведь они скакали не на биомехах, а на живых конях, да, и сами были самыми обычными людьми, правда, Всадниками с большой буквы. — С насмешливой улыбкой Иль добавил — И знаешь, дядька Клейн, историю подобную этой, тебе расскажут про очень многих Всадников древности потому, что конь является отцом Всадника. Просидеть на биомехе две недели сможет любой дурак с каменной задницей, это нехитрое дело, а вот заарканить в степи мустанга и объездить его, будет для вас как раз именно тем испытанием, пройдя которое ты сможешь сказать себе, что стал кое-что понимать в жизни. Знаешь, сломать норов коню не так уж и сложно, для этого не нужно ни большого ума, ни какой-то особой силы духа. Если кто попробует такое сотворить с конём, того я первый за руку схвачу и пинками из степи налажу. Мустангу нужно просто показать, что твой характер ничуть не слабее, чем у него, а потом сделать так, чтобы он почувствовал к тебе доверие, поверил в то, что дороже него у тебя уже больше никого не будет. Вот тогда он станет твоим самым верным другом, а ты будешь думать в первую очередь о нём, а уже потом о всей прочей ерунде вроде жены и хозяйства. Конь для всадника превыше всего, полковник. Твоя жена, когда ты вернёшься домой, первым делом должна напоить коня и помочь тебе расседлать его, а дети броситься не к тебе, а к нему, чтобы обтереть его, да, и ты сам, прежде чем не засыплешь ему в ясли овса и не осмотри коня от ушей и до копыт, из денника ногой в дом не ступишь. Конь ведь хотя и могучее животное, а всё же в некоторых случаях беспомощен, как малое дитя. К него же нет рук. Поэтому коню и нужен Всадник, ребята, и именно потому я учил вас на биомехах, как ухаживать за конём, как тешить и холить его. Всё это я делал только за тем, друзья мои, чтобы привести вас в Малую Степь, подвести к табуну мустангов, рассказать про каждого молодого жеребца, чего он стоит на самом деле, а потом помочь вам заарканить его и объездить. В одиночку я вас всех обслужить не смогу, но в Наурской живёт почитай двадцать тысяч Всадников и каждый и них будет просто рад услужить девушке или парню, которые проделали такой путь верхом на биомехе.

Эллис, сидевшая напротив Иля, тут же спросила:

— Иль, мальчик, про это ты можешь мне даже и не говорить. Я не дура и догадалась об этом ещё в первую ночь, которую провела с тобой и мне понравилась твоя идея превратить такую оторву и бой-бабу, как я, во Всадницу. Меня интересует совсем другое. Как быть нам, мальчик мой? Извини, но я не для того мучаю свою задницу, чтобы потом стоять в стороне и смотреть на то, как парни Клейна выбирают себе в табуне мустангов. Поэтому я тоже намерена заарканить себе какого-нибудь вороного красавца и объездить его. Но если мы тоже приручим мустангов, то что нам с ними делать потом, ведь на Селере совсем другие верховые животные. Виромы больше похожи на оленей, чем на лошадей Земли. Как нам выйти из этой сложной ситуации? Ведь не стану же я мучить жеребца, поселив его на орбитальной станции наблюдения? Это будет уже самое настоящее скотство.

Ей ответил полковник, который сказал:

— Эллис, я думаю, что вы сможете легко найти выход из этого положения. На Селере ещё хватает неизученных островов и если вы хорошенько изловчитесь, то сможете подать всё так, будто нашли на одном из них лошадей и сумели их объездить.

Ганс возбуждённо воскликнул:

— А для этого нам всего-то и нужно будет за год, два собраться всем вместе в какой-нибудь стране, чтобы это не вызывало никаких подозрений и отправиться в экспедицию на далёкий остров за удивительными животными. Полковник, это же будет просто бомба! Ты прикинь, старина, те виромы, которые сейчас у селерийцев под седлом, это же сплошное недоразумение, ростом они хотя и будут, как наши лошади, — очень уж тощие и тонконогие, а потому если мы привезём, скажем в Заруан, табун лошадей хотя бы голов в пятьсот, то за каких-то десять лет сможем создать как минимум два конных полка, а это уже сила.

Полковник Сонг ехидно поддел его:

— Ганс, а не ты ли говорил мне, что как только закончится твой срок, ты сразу же смоешься с Селеры?

Ганс махнул рукой и воскликнул:

— Я тогда ещё не был Всадником, Клейн, и потому мне было плевать на Селеру, лично тебя и твоё правительство, которое назначило тебя директором Школы прогрессоров! Зато теперь я знаю, что мы, Всадники, сможем сделать на этой планете. Мы посадим селерийцев на лошадей и сделаем их Всадниками. Они ещё не деградировали до такой степени, как земляне, и их ещё можно лечить. Знаешь, Клейн, вот сейчас я готов прожить на этой планете и две, и три жизни обычного селерийца, а они, как ты знаешь, по сравнению с землянам древности — долгожители.