Во имя рейтинга
Шрифт:
Испуганный Клеад вылетел из шатра, словно за пятки его кусал сам Цербер.
— Радуйся, смертный, — сказал Зевс Диомеду.
— Радуйся, что бессмертный. — Ванакт Аргоса был пьян.
— Мой сын умер, — сказал Зевс.
— Который? — небрежно спросил Диомед.
— Арес. Мой нелюбимый грозный сын Арей Эниалий, чье покрывало сшито из кожи убитых им воинов и чей конегривый шлем вселял ужас в сердца его врагов. Он умер после удара твоего копья.
— Как это может быть? Я не раз видел его в поле после того, как он получил мой удар.
—
Теперь понятно, почему после схватки с Диомедом Арес не пытался добраться ни до меня, обидевшего его брата, ни до Диомеда. Раньше такое поведение бога войны казалось мне нелогичным, по идее он должен был пылать жаждой мести и пытаться заколоть Диомеда, но теперь все, включая и хромоту, вставало на свои места.
— Прими мои соболезнования, — сказал Диомед. — Мне жаль тебя, как было бы жаль любого отца, потерявшего сына. Но я не прошу у тебя прощения, ибо я не заколол твоего сына из-за угла, не ударил в спину, а сразил в честном бою. Каждый, кто берет меч и идет на битву, должен знать, чем он рискует.
— Он думал, что бессмертен.
— Я тоже думал, что он бессмертен. Выходит, мы оба ошибались.
— Я мог бы убить тебя прямо сейчас, — заявил Зевс.
Диомед, шатаясь, проковылял до выхода из шатра и глянул вверх.
— На небе ни облачка.
— Молнией, копьем, мечом или собственными руками. Я мог бы убить тебя.
— Что тебя останавливает?
— Ты дерзок для смертного, богоубийца и ванакт Аргоса, — сказал Зевс. — Или твоими устами говорит сейчас неразбавленное вино?
— Сейчас и всегда моими устами говорит Диомед, сын Тидея, и никто другой.
— Ты убил моего сына, — повторил Зевс. — И значит, ты должен мне выкуп.
— И чего ты хочешь, Кронид?
— Жизнь за жизнь.
— Чью жизнь ты хочешь взамен? Если тебе нужна моя, приходи завтра на поле боя вместе со своими молниями. Посмотрим, достану ли я тебя копьем.
— Твоя жизнь мне не нужна. Иначе я взял бы ее прямо сейчас.
— Тогда чья?
— Патрокла.
— Патрокла? Почему? Он ведь на нашей стороне.
— Такова моя воля, смертный. Я так хочу. Я повелеваю тебе.
— Нет, — отрезал Диомед. — Я не бью в спину. Я ведь не бог.
— Ты испытываешь мое терпение, смертный.
Диомед пожал плечами.
— Ты выполнишь мою волю, иначе никто не может поручиться за жизнь твоей жены, оставленной в Аргосе.
— Плевать, — сказал Диомед. — Я никогда ее не любил. Это был политический брак, не более того.
— И твой город будет стерт с лица земли.
— Завоюю себе другой. Все, что мне нужно в этой жизни, Кронид, это мои друзья, вино и тяжелое копье. И этого ты не сможешь отнять. А потому тебе нечем угрожать мне.
— Я даю тебе время, — сказал Зевс. — Подумай. И если Патрокл выйдет живым из следующей битвы, то месть моя будет страшна, и кара, постигшая тебя, заставит Прометея, Сизифа и Тантала содрогнуться от ужаса и сострадания.
Молния
Одиссей заявил, что на сегодня ему более чем достаточно всяких божественных откровений, и предпочел остаться с Диомедом, заливаясь вином и рассуждая, что бы это все могло значить. Я же, человек подневольный и любопытный по роду своих занятий, решил узнать больше и последовал за престарелым богом, отправившимся в лагерь мирмидонцев.
Наученный опытом Одиссея, я легко проделал дырку в шатре Ахилла и наблюдал свидание верховного бога с величайшим героем всех времен и народов почти с самого начала.
— Ты храбр и доблестен, Ахиллес, и ты давно превзошел своего отца, как и было обещано пророчеством.
Пелид промолчал.
— Ты мог бы быть моим сыном, — заявил Зевс. — И теперь, глядя на то, каким ты вырос, видя, как ты сражаешься, я сожалею, что эта возможность не стала действительностью. Я бы гордился таким сыном, как ты.
Лесть. Наглая, откровенная лесть. Но зачем богу льстить какому-то смертному?
— У тебя был такой шанс, Громовержец.
А ведь Ахилл его не боится, подумал я. И с чего он должен бояться, если боги не могут его убить и они поклялись в этом? Чертовски выгодная позиция у этого засранца.
— У меня был такой шанс, и я им не воспользовался, — согласился Зевс. — Но я вижу способ исправить сложившееся положение. Ты еще можешь стать моим сыном, Ахиллес.
— Как?
Интересный поворот. Что бы по этому поводу сказал Дэн? А Гомер?
— Один из моих сыновей умер. Бешеный пес Диомед нанес смертельную рану моему сыну Аресу, и сегодня тот скончался. На Олимпе больше нет бога войны.
— При чем здесь я?
— Неужели ты не понимаешь? Арес умер, а это значит, что мне нужен новый Арес. Место на Олимпе не может быть и не будет пустым. Я предлагаю его тебе.
— Ты никогда и ничего не предлагаешь просто так, — сказал Ахилл, показав, что он гораздо умнее, чем я о нем думал. — Какую цену я должен за это заплатить?
— Цена всегда одна, — сказал Зевс. — Для того чтобы занять место на Олимпе, надо освободить место на Олимпе. Место Ареса уже свободно, но это не твоя заслуга, а Диомеда, который недостоин моего предложения. Твоя цена еще не уплачена. Я хочу, чтобы ты убил Аполлона.
— И тогда я войду в Дюжину?
— Да.
— Твое слово, Кронид?
— Мое слово, Ахиллес. И моя воля.
— Да будет так.
Часом позже в мою палатку вломились золотые щиты и высказали мне волю своего повелителя. Вождь вождей желал меня видеть.
Странно. Я думал, что за последнее время Атрид обо мне просто позабыл. Мы не питали друг к другу теплых дружеских чувств, беседовали редко, а наедине — никогда.
Сегодняшний вечер был наполнен странными событиями, и он никак не хотел заканчиваться.