Во имя завтрашнего дня. Том 1. Рождение сильнейшего воина

Милоста Владислав

– Ты чего это тут банке так улыбаешься? Совсем голову напекло?

Шона выскочила из ниоткуда. Я даже опешила от такой скорой реакции моей подруги. Всего минуту назад говорили, а она уже тут как тут. Похоже, свободное время Шона потратила с пользой. В правой руке робко, но безуспешно, скрывался пакет с эмблемой местного бутика. Блин, совсем недавно же вместе ходили, так зачем ты без меня закупилась? Обидно, знаешь ли.

Я начала думать, что бы такого ответить. Моё лицо онемело, совсем не слушалось разума. Эта глупая и беспричинная улыбка никак не могла убраться. Неужели, всё настолько плохо. Да, мне точно голову напекло. Нужно было всё-таки оставаться в спортзале и наблюдать за процессом уборки. Глядишь, здоровей была бы. Благодаря своей упрямости сейчас я должна придумывать

оправдание перед подругой.

– Да так, шутку одну вспомнила.

– Поделись.

– Ты не поймёшь.

– Э? Я настолько тупая?

– Без обид. Это не мои слова.

Шона надула щёки, как маленькая девочка, однако всё же помогла мне подняться, и мы вместе выдвинулись в сторону моего дома. На её веснушчатом лице это выражение выглядело очень милым. Такой физиономией она слегка напоминает доброго щенка. Правда, щенок может оказаться бешеным. Тявкнет, куснёт и поминай, как звали. Так и моя подруга. Раньше она была законченной пацанкой, но с переходом в старшую школу ситуация поменялась. Хотя её стрижка всё ещё короткая, но Шона стала куда более женственной. Начала носить юбки, перестала разговаривать, как сапожник, и даже стала краситься, чего до этого и вовсе не происходило. В общем, вела себя, как обычная девушка.

10:34 вечера, дом семьи Адамс, комната Лесли.

Я слишком устала, чтобы продолжать учиться. А ведь это ещё только первая неделя. Даже до выходных дотянуть не смогла. Сегодня днём, после того как Шона забрала меня, мы не смогли сразу пойти домой. Детство в нас заиграло и из-за этого, ну или из-за собственной глупости, мы провели оставшийся вечер вдвоём в караоке. Выли, как самые голодные дворовые псы. Да даже самый заядлый волк побоялся бы хоть на милю подступиться ко мне. А про Шону с её басом вообще молчу. Вот и выходит, что уроки на завтра сделаны не будут. Эх, а как хотелось в новом учебном году взяться за ум, начать серьёзно думать о будущем. Но нет, вот оно как повернулось.

Да кому я вру? Тут и так понятно, что я просто ленивая задница, которая ничего не умеет и не хочет уметь. Так всегда было. Ещё с самого детства родители меня слишком баловали. Если я хотела в зоопарк, мы ехали в зоопарк. Хотела игрушку – получала её. С тех пор, наверное, это и повелось. Когда я только познакомилась с Шоной, основой нашей дружбы было то, что я думала: «Она-то уж точно поймёт меня, ведь она такая же, как и я». И это была та самая подруга, до странной метаморфозы, Шона в облике пацанки.

Мне всегда было неуютно рядом с парнями. Они такие грубые, громкие и бестактные. Последние мои знакомства это также подтверждают. Среди мальчиков я чувствую себя не в своей тарелке. Раньше они только и делали, что обсуждали меня за глаза. «Лесли такая милая…». «Она такая робкая и женственная». Это так смущало, выводило из себя. И тогда я решилась. Всё, хватит! До того момента откровения я была такой скромной лишь потому, что таковой являлась моя маска. Но после я перестала чувствовать границы. Для меня дела и мысли стали единым целым.

Обычные девчачьи занятия никогда не приносили мне особой радости. Я не люблю краситься, совсем не умею готовить и уж точно не слежу за модой, но всё же походы в магазин обожаю и теперь всегда злюсь, если Шона посещает их без меня. Такой я стала. Из зажатой Лесли я стала человеком, не боящимся последствий своих действий. Делаю всё, что хочу, но всегда, в глубине души, я тщательно обдумываю каждый свой поступок. И даже если я у кого-то украла ластик лет пять назад, моя совесть найдёт меня спустя время. Времени может потребоваться много, но я пойму, что должна была сделать тогда.

Вот и сейчас я занимаюсь тем же. Лежу и думаю, а что бы было, если бы… Как бы повернулась моя жизнь в том случае, если бы я не стала такой открытой? Как бы ко мне относились парни? Нет, я не хочу сказать, что совсем не привлекательная. Напротив, самооценка у меня, хоть занижай. Но всё же, даже Шоне за прошлый год два парня признались в любви. А я же удостоена лишь глупых подколок и домогательств со стороны шайки Младшего. И то только за то, что мы с ним давно знакомы.

Да, я знаю Джона ещё со средней

школы. Он и тогда был разгильдяем, каких свет не видывал. Помню, однажды маленький Барроумен на уроке рисования решил изобразить мистера Ноуэлла, нашего тогдашнего классного руководителя, в образе Гитлера. Бедный преподаватель, будучи по специальности учителем истории, воспринял всё очень эмоционально. Тогда он наверняка думал, что все дети к нему так относятся. Когда Джон видел его в школе, он не давал учителю и тени сомнений в этом. Ещё с тех пор Барроумен учился манипулировать людьми, однако в средней школе это получалось слабо, и Младший перешёл на запугивание. Тогда за ним и начали увиваться его извечные спутники – Буч и Пайк. Оба имели сходство с собаками и не только в повадках, но даже во внешности. Кроме того, интеллект у них тоже был явно нечеловеческий. Именно из-за таких людей, я не переношу парней. Будь-то ботан или хулиган, высокий или низкий, гей или натурал – все едины для меня. И это, правда, я часто задумываюсь, почему у меня нет парня, но потом мою голову посещает осознание того, что я просто не создана для такого. Если подумать, я ни для чего не создана. Даже мой отец опустил руки, пытаясь научить меня готовить. А он ведь шеф-повар одного из лучших ресторанов города. Я часто бывала у него на работе. Этим летом даже работала там в роли официантки и весьма удачно. Единственной проблемой были мои длинные волосы. Папа всегда сравнивал их с мамиными. Я хорошо её помню. У мамы, и вправду, были такие же волосы – ярко-рыжие и длинные, с лёгким красным отблеском. Сейчас же эта часть меня зачастую лишь мешала. Они отросли до пояса. Вымыть всю голову становилось проблематично. Сначала я старалась, но потом просто перестала волноваться об этом, постепенно растеряв свой женственный образ. Это стало ещё одним шагом к моей новой жизни, без внимания парней.

Все мальчики мне отвратительны, но этот идиот… Я никак не могу его понять. Он делает то, что хочет. И я ведь поступаю также, но отчего тогда меня гложет чувство, будто я в клетке и не имею права на свободу? Мы делаем одно и то же, но так по-разному. И результат – огромная пропасть между нашими мировоззрениями. Подумать только, из всех парней на свете я могу нормально общаться только с тем, кто видеть меня не желает и знать не знает моего имени. Наверное, это потому что Айк лишь играет закрытого. На самом деле, все его чувства всегда на виду и это страшно. Сидя на уроках, я могу видеть, как он безразличен к происходящему. Он не боится, не волнуется и не сожалеет, лишь бесконечно думает о чём-то настолько важном, что весь остальной мир вынужден ждать.

Но даже за такую форму самостоятельности он заплатил слишком высокую цену. Стал таким грубым, ничего не смыслящим в нормальных эмоциях. А можно ли назвать эмоции нормальностью? Не думаю, что все мы чувствуем одинаково. И это здорово. Ведь если так было бы на самом деле, то все люди лишились бы той изюминки, которая делает их уникальными, незабываемыми в сердцах тех, кому они дороги.

*БЗЗЗЗЗЗЗ*

Немую обстановку разогнал звонок телефона. Нет, всего лишь сообщение. Я лениво попыталась достать до тумбочки рукой, не слезая с кровати. У меня почти получилось, но в самый неподходящий момент плечо стрельнуло. Мгновенно моя рука одёрнулась, так и ноя, высказывая мне своё собственное мнение по этому поводу. Телефон же с грохотом упал на пол, вырвав зарядное из розетки. Да уж, рукожоп, уровень Лесли. Собрав всю свою силу, моя туша наполовину сползла с кровати и ухватилась обеими руками за средство связи. На экран вывелось сообщение от моей подруги:

«Я тут только что шла мимо магазинчика на Уест-авеню и встретила Дэйва из двенадцатого. В общем, мы очень мило побеседовали. Он предложил сходить на концерт в «СтарНайт» через две недели. У меня билет плюс один. Пойдёшь со мной?»

Пальцы, даже не дожидаясь команды от мозга, лихорадочно принялись писать оправдание отказу, но на последних буквах я остановилась. Мои мысли замерли. Если пойду в ночной клуб, там непременно будут парни. От одного только взгляда мне не по себе, а в таких местах всегда так тесно. Что же будет с моим самочувствием, случись мне посетить такое заведение?