Во славу человечности!
Шрифт:
— Мой мир замечательный! Он комфортен, насыщен событиями, различными проявлениями жизни, но в нём надо родиться, чтобы выжить! Каждый ребёнок в моём мире, едва научившись ходить, начинает своё обучение. Сначала это домашние занятия и детский сад, потом одиннадцать лет школы, следом на выбор ещё несколько лет учёбы, чтобы впоследствии получить хорошую работу и справляться с ней. Вы понимаете, сколько лет я училась, чтобы иметь право жить в своём мире? — не сдержавшись, Анна выкрикнула им последние слова в лицо, подбежав к столу.
Возможно, со стороны всё выглядело более чем странно: маленькая
Они сделали правильный выбор, и все усилия были потрачены не зря!
— Что вы переглядываетесь? — заметила Анна, исподволь бросаемые взгляды советников друг на друга.
— Анна, как вы себя чувствуете? — осмелился спросить Дан, хотя видел, что девочка крайне возбуждена и близка к срыву.
Она хотела ответить резко, попытаться дожать советников, чтобы они раскаялись, и прочувствовали, и… Ей хотелось сделать им больно, чтобы они поняли, каково это: находиться на грани отчаяния и крушения всех надежд и мечтаний! Показалось, что она добралась до их душ, но в какой-то момент они стали поглядывать на неё с удовлетворением и она поняла: всё бесполезно.
К тому же, тощее тельце Кареманны выдохлось. Анна прислушалась к своим ощущениям — и ей пришлось вернуться в кровать. Что-то ей нехорошо.
— Этому телу нужен здоровый сон, усиленное питание. Хорошо бы попить гранатовый сок, но я не знаю, есть ли у вас этот фрукт. Пока обойдёмся мясом и жареной печёнкой; постругайте белокочанную капусту на салат и вообще предоставьте побольше выбора в еде.
— Но женщины не едят мяса! — удивились советники.
Аня посмотрела на них с изумлением. Кареманна перед тем, как попросила подготовить для неё материал по увеличению урожая, познакомила Аню с растительностью. Всё было похоже на Землю, отличаясь лишь малым. С языковым барьером у них проблемы закончились к концу первого года общения. Сначала они говорили каждая на своём и больше опирались на образы, потом языки стали смешиваться, и спустя год они обе свободно владели языком подруги. Они так много узнали друг о дружке, но мясная диета местных женщин стала для Ани сюрпризом.
— Не скажу, что без мяса невозможно прожить, но для многих людей его отсутствие ведёт к слабости, длящейся годами и, в конце концов, к смерти. А если женщина часто рожает и не восполняет свои силы, то не удивительно, что они умирают, не успев вырастить своих детей.
Молчание советников заставило Аню пояснить свою позицию:
— Я не собираюсь ломать вам весь сложившийся порядок, но обдумайте то, что я вам сказала. Соберите данные, этому я учила вашу правительницу ещё в самом начале нашего общения, и делайте выводы сами. Хочу сразу предупредить, что не стоит впадать из крайности в крайность. Если женщины всю жизнь не брали в рот мяса, то заставлять не надо, а если они хотят, то имеет смысл начинать с крошечных кусочков, постепенно увеличивая
— Так вам подавать мясо? Кареманна ни разу не ела его…
— Подавать. Съем чуть-чуть и посмотрим на реакцию тела. Всё, оставьте меня.
Советники вышли, прикрыв за собой дверь. Аня подбежала и закрыла на засов, так ей будет спокойнее. Потом она побродила по комнате, в подробностях рассмотрела мебель, заглянула внутрь комодов и шкафа. Вещей было немного, основное место занимали рулоны тканей. Хотелось бы обдумать происходящее, составить план действий, разработать стратегию поведения, придумать варианты на непредвиденные случаи, но детский разум настойчиво потребовал отдыха. Всё же подселение в тело ребёнка чужой взрослой души не прошло легко. Пришлось лечь — и сон ни на секунду не задержался в стороне.
Глава 2. Разговор с Кареманной
Ещё хотелось спать, но чем-то знакомый женский голос настойчиво просил проснуться. Вырвавшись из оков сна и обведя мутным взглядом пустую комнату, Аня снова закрыла глаза. Вот в этом состоянии её снова подловил голос.
— Анна, помогите мне, я не знаю, что мне делать?! Кто все эти люди, что рядом со мной?
— А-а, Кареманна? Ну, как тебе в моём мире?
— Плохо. Здесь всё чужое и мне страшно.
— Ну, надо же! Оказывается, мало совершить подвиг, надо ещё учитывать последствия! Насколько я поняла тебя, за уши меняться телами никто не тянул, лишь советовали, что так будет лучше, а ты и рада!
— Я не справлялась, меня не слушались, всё делали не так… я устала…
— Послушай, я понимаю, они насели на тебя, но ты проявила упорство не там, где нужно. Хоть бы посоветовалась, ведь я никогда не отказывала тебе! Я относилась к тебе с сочувствием, мне было тоже тяжело, но я тебя не бросила, а ты обманула моё доверие! Теперь одним махом разрушены и твоя, и моя жизнь.
Слышать в голове плач взрослой женщины, в теле которой сидит ребёнок, было отвратительно.
— Кареманна, я не знаю, чем тебе помочь, — вздохнула Аня. — Давай думать, как вернуть всё обратно.
— Обратно невозможно.
— Если сделали раз, то получится и другой.
— Нет. Сибилл всё рассчитал по звёздам. Один раз в сто лет идёт сильнейший выплеск энергии и весь наш народ, собравшись вместе, перенаправил его на обмен того, что является самой сутью человека. Ваша суть вселилась в моё тело, а моя — в ваше.
— Ну, раз Сибилл сказал «раз в сто лет», тогда беда! Кареманна, ты хоть понимаешь, что если меня ты сделала несчастной, то ты не выживешь в моём мире!
— Простите, я уверена, что у вас всё будет хорошо. А я здесь… я постараюсь, мне бы только кто-то помог!
— Девочка моя, тебя воспринимают взрослой женщиной! Тебе необходимо не только адаптироваться к незнакомой, чуждой обстановке, но ещё и вести себя придётся по-взрослому! Малышка, ты сама у себя украла юность! Пока ты будешь адаптироваться — пройдёт молодость! К тому же, девочка моя, наша жизнь короче вашей! Полноценнее, но до двухсот никто не доживает, мы же говорили об этом!
— Я понимаю…
— Нет, пока не понимаешь. Слушай меня внимательно.
Аня пыталась сообразить, как помочь девочке, и вариантов было не так уж много.