Во славу доминиона!
Шрифт:
Остальные инквизиторы в это время скрутили Аваддона. Как бы ни был могуч бывший генерал, но все проклятые инквизиторы ему мало уступали. Даже Данталиан, у которого в альтернативной реальности было лишь девять красных звезд, в этой ветке имел все двенадцать.
— Умно… — донесся приглушенный голос Белиала. Казалось, он не удивлен и спокоен. — Скрыть Стилет вечного заточения, замаскировав в рое Хаотического шквала клинков… Использовать мою же собственную божественную кровь, чтобы активировать его… Последний раз я видел этот артефакт Ушедших у Люция тысячу веков назад.
— У нас огромные возможности, Белиал, — сообщил Ксавиус без нотки хвастовства.
— У вас?
— Да ты совсем завшивел в своем логове, князь, — сплюнул генерал. — Да, у нас! Догадываешься, у кого?
— Ваши маленькие развлечения меня не беспокоили, если ты о своей принадлежности к хаоситам, — ответил Белиал. — Но признаю, был не прав. Стоило развоплотить всю вашу верхушку, пока это не зашло так далеко.
— О, это зайдет еще дальше, — проблеял Ксавиус. — Этот день войдет в историю!
— И почему же именно сегодня?
— Белиал, ты знаешь почему, — проворчал Баал. — Прости, повелитель, но чествовать Врага — это перебор даже для тебя. Это стало последней каплей!
— А вы уверены, что другие князья вас поддержат? — задумчиво поинтересовался Белиал.
— Люций с нами, — кивнул тиран. — Диабло и Азмодан повозмущаются, конечно, но не посмеют нарушить Закон невмешательства. Как там?
— Дела одного доминиона не касаются другого доминиона… Хм… — Белиал усмехнулся. — Знал бы я последствия, когда предлагал этот закон после Великого исхода… Закон писался для князей, не для вас.
— Мы знаем, — сказал Рофокал. — Нарушить его — подорвать основы Преисподней! Иначе бы не осмелились, но нет большего счастья осознавать, что Старый никому не нужный бог коварства и обмана провел сам себя! Наконец-то демоны отринут твое владычество и придут к истинному покровителю — к Хаосу!
— Успеем еще наобщаться с Белиалом, — рокотнул Баал. — Давайте, тащите Врага в мою лабораторию.
— А с этим что? — спросил кто-то из инквизиторов, указывая на Аваддона, оплетенного пульсирующими и будто бы живыми жгутами.
— Хотелось бы просто развоплотить, — проблеял Ксавиус, — но лучше устроить публичный суд. Народ должен знать, что их «герои» Хаккар и Аваддон — всего лишь Враг и предатель…
Оттуда, где лежал Аваддон, скрытый инквизиторами, донесся крик:
— Хаккар! Круг! Требуй поединка правоты! Враг имеет право освободиться, если…
Вопль Аваддона оборвался. Баал приблизился ко мне, ощерился:
— Что ж, Враг, вижу, вы с предателем спелись. И он прав, ты можешь потребовать поединка правоты, это древний закон времен Андары. Взятый в плен враг — доказательство силы демона, пленившего его. Однако пленение должно быть честным, и если враг считает иначе, он может вызвать демона в Круг. — Баал обернулся к другим заговорщикам. — Что, ребята, кто обездвижил Врага и заблокировал его способности?
— Это сделал я, — ответил Ксавиус. — И готов ответить на требование.
Сатир приблизился, глумливо посмотрел в глаза. От него воняло чем-то едва ощутимым, сладковато-приторным. Видимо тем самым
— Ну же, вонючка! Бросай вызов! Ну?
Он явно издевался. Во власти его блокирующей способности я не мог даже ворочать языком, не то что говорить.
— Ы-а… у-а-ю… е-я…
— Что? Что ты сказал, Враг? — продолжал глумиться Ксавиус. — Не слышу! Не понимаю! Говори четче и внятнее!
Усмехнулся Данталиан, а следом расхохотались остальные. Поулыбавшись, Ксавиус врезал мне в подбородок. Мир замелькал: потолок-пол, потолок-пол.
— Вот твой поединок правоты, Враг! — донеслось вслед.
Я летел кувырком, пока не натолкнулся на стену, в глазах потемнело от боли, а когда разлепил веки, я висел в полуметре над поверхностью.
— А вообще, не много ли чести для Врага под шкурой вонючего тифлинга? — продолжал Ксавиус. — Напомню, что Хаккар все еще центурион… нет, первый трибун пятого легиона! Моего легиона! А в этом случае все иначе, ведь только легат первого легиона может бросить мне вызов!
— Вы правы, генерал! — воскликнул бес Рофокал. — Главное, хе-хе, не увольняйте Хаккара, пока он не окажется в пыточной Проклятой инквизиции! А потом Враг может требовать каких угодно поединков. С расчлененным телом-то! Ха-ха-ха!
Демоны снова загоготали, шутка всем понравилась. Смеялись громко, как смеются обычно после сложной и опасной работы, когда наконец можно расслабиться после напряжения.
Гогот оборвался, когда ткань пространства колыхнулась, словно кто-то огромный пробивался с той стороны. Демоны смолкли, завертели головами, пытаясь понять, кто хочет войти без стука. И спустя пару мгновений в этом пространственном пузыре стало тесно и очень жарко.
Без всяких внешних эффектов в зале появилось множество демонов… Да каких! Гигантских, многокраснозвездных! Они держались тремя группами и пока не вмешивались в происходящее.
Проклятая инквизиция не понимала, что происходит, и тоже не спешила действовать. А может, как раз-таки понимала, потому что демоны, которые вели себя развязно, вдруг подтянулись, напряглись. Генерал Ксавиус, до того бравирующий своим всесилием, поджал хвост и начал смещаться к заговорщикам.
Гости образовали три круга, состоящих из тринадцати демонов. Среди них мелькнула знакомая фигура, но в следующее мгновение мне стало не до того — мир содрогнулся, и в середине каждого круга возникли колоссальные фигуры князей Преисподней.
Я не мог дышать, но невероятным образом дыхание перехватило, и меня придавило, размазало их мрачным величием. Я бы узнал их и без профилей над головами — запомнил по иллюстрациям к «Великому исходу», прочитанному в доме отца Хаккара.
Великий князь Диабло напоминал усовершенствованный прототип Деспота: огнедышащий, гигантский, горящие звезды глаз, вместо крови в жилах жидкий огонь, колоссальные рога и костяные наросты в виде алебард, остроконечные шипы на руках и ногах, а там, где у военных погоны — то ли пасти с сомкнутыми клыками, то ли когтистые лапы, расположенные одна над другой.