Во Славу Солнца
Шрифт:
– Как далеко от нас находится источник? – спросил Гейд, которого, как и Рош, обеспокоила близость черной дыры, несмотря на заверения Ящика, что им ничто не угрожает.
– Двенадцать миллиардов километров. – На карте появились две точки. – Следующий прыжок сократит расстояние вдвое.
– А это разумно? – поинтересовалась Рош.
– Все имеющиеся в нашем распоряжении данные указывают на то, что риск минимален.
– Для кого? – спросила Рош. – Для тебя или для нас?
Ящик поколебался несколько мгновений,
– Для всех, разумеется.
Рош улыбнулась возмущению Ящика.
– Ладно, – сказала она. – В таком случае не вижу причин, по которым нам не следует этого делать. Как только будешь готов...
– У меня есть кое-что. – Мягкое, но очень четкое послание Майи коснулось сознания Рош – и, наверное, всех остальных.
Рош обвела взглядом капитанский мостик, проблема точечного источника мгновенно отошла на второй план. Лицо суринки выдавало сильную сосредоточенность, оно оставалось таким со времени их последнего прыжка.
– Что такое? – спросила Рош, наклонившись к ней поближе.
– Что-то странное. – Девушка нахмурилась. – Или эхо, не могу сказать точно. Едва различимое. До сих пор я его не замечала, потому что его вообще трудно почувствовать.
– Опиши, что ты видишь, – попросила Рош.
– Это не человек – но он живой. – Майи хмурилась все сильнее. – Очень далеко отсюда и одновременно рядом. Я не понимаю, что я вижу.
– А мысли ты улавливаешь? – продолжала расспрашивать ее Рош.
– Никаких. Даже базовых эмоций.
– А это может быть искусственный интеллект, который защищает эффективный щит?
– Не бывает абсолютно эффективных щитов, все равно где-то будет щель. Кроме того, даже у Ящика нет мыслей, которые я могла бы прочесть. – Похитительница бессильно откинулась на спинку кресла. – Проклятие, каждый раз, когда мне кажется, будто я его ухватила, он ускользает. У меня такое ощущение, будто я пытаюсь поймать воздух.
Рош мысленно попыталась утешить и успокоить суринку:
– Все в порядке, Майи. Подожди до следующего прыжка, Может быть, сигнал будет сильнее.
– А вдруг это сама аномалия, – предположил Гейд.
– Такую возможность мне совсем не хочется рассматривать. – Рош вздохнула, услыхав очередное предупреждение о начале прыжка. – Ящик, у тебя есть какие-нибудь идеи?
– Только обидные.
Ящик шутил крайней редко, и Гейд фыркнул, но тут же замолчал. Чувство юмора Ящика, которое, как правило, проявлялось, когда речь шла о формах жизни, основанных на углероде, или науке эпсенса, только подчеркивало его уникальность. Рош также показалось, что она уловила в его словах намек на легкое раздражение, словно Ящик рассердился на похитительницу, помешавшую ему сделать объявление, которое должно было произвести фурор.
Майи вышла из состояния транса, когда корабль совершил прыжок
– Я не почувствовала никакой угрозы, – сказала она, и ее голос, словно порыв легкого ветерка, прозвенел на фоне скрежещущего металла.
Этот прыжок оказался самым неприятным из всех предыдущих.
– Уже кое-что. – Гейд сложил на груди руки. – Но я все равно хотел бы знать наверняка, что нас не ждут непредвиденные неприятности.
– Черная дыра опасна для нас сама по себе. Ей вовсе не нужно испускать в наш адрес злобные флюиды, – согласился с ним Каджик.
– Это не черная дыра, – заявил Ящик.
– Твое слово всегда должно быть последним, – проворчал бывший наемник.
– Я согласен с Каджиком, – проговорил Кейн. – То, что мы имеем дело с явлением природы, вовсе не означает, что оно не может причинить нам вреда.
– По крайней мере давайте активируем вооружение, – предложил Гейд.
– Давайте. – Рош поняла невысказанную мысль бывшего наемника: если они будут просто сидеть и ждать, станет только хуже. – Кейн, помоги.
– Хорошо. – Гейд и Кейн подошли к оружейной консоли.
– У тебя еще что-нибудь. Ящик?
– Некоторые, не совсем ясные данные, – ответил ИИ.
– А именно? – настаивала Рош, мысленно проклиная сдержанность Ящика.
– Градиент флексуры <Флексура – коленообразный изгиб слоев, образовавшийся в результате перемещения одного участка пространства относительно другого без разрыва между ними. – Примеч. ред.> в данном регионе указывает на серьезную и к тому же происшедшую совсем недавно космическую травму.
Рош поморщилась.
– Я ничего не понимаю.
– Пространство-время деформировано в огромном диапазоне, – пояснил Ящик. – Травмированный регион занимает примерно семнадцать миллиардов километров в длину и два миллиарда в ширину. Точечный источник излучения находится в самом его центре, хотя мне не удалось пока определить, является ли он причиной флексуры или еще одним побочным эффектом. Предположительно и вполне возможно, что точечный источник и аномалия есть различные грани одного и того же феномена. Однако прежде чем я смогу сказать что-нибудь наверняка, нужно провести ряд исследований.
– Сколько?
– Все зависит от результата последнего прыжка, – ответил Ящик. – Я направляюсь на самую границу региона, который был Палазийской системой, мы выйдем из гиперпространства неподалеку от якорной точки, в которую собирались прибыть.
Предполагаю, что уровень флексуры заметно увеличится.
– И что это докажет?
– Я бы не хотел высказывать никаких предположений до тех пор, пока мы не получим конкретных данных.
– Когда это произойдет? – сердито спросила Рош.
– По моим расчетам, до прибытия к месту назначения осталось пятнадцать минут.