Во сне и наяву, или Игра в бирюльки
Шрифт:
— Она разделила деньги, — нашелся Андрей. — Чтобы если украли, так не все сразу.
Он понимал, что легенда с матерью лопнула, однако сдаваться не хотел и твердо стоял на своем. Потерпевший, который опознал Князя, подтвердил, что тот был один, а станут ли искать других потерпевших, еще неизвестно— у милиции и без того хватает дел. Им самим проще отправить Андрея в приемник — и дело с концом. Так бы оно и случилось, потому что действительно разыскивать тех, чьи заявления о кражах лежали в милиции на разных станциях, проводить очные ставки, вызывать свидетелей, которых еще тоже надо найти, — работа долгая, трудная, — если бы не офицерская
И транспортный прокурор, ознакомившись с материалами, распорядился провести тщательную проверку, установить личность Князя и дал санкцию на арест Андрея.
Его допрашивали еще несколько раз, в том числе и сам прокурор, но Андрей повторял свой рассказ, хотя и понимал, что это бессмысленно и что никто не верит ни одному его слову.
На третий день его повели на экспертизу.
Почему-то ни у кого не вызывало сомнений, правильно ли он называет свою фамилию, имя, отчество, место рождения и довоенный ленинградский адрес, а вот его возраст сомнению подвергли. Ну, правда, он действительно выглядел старше своих пятнадцати лет [27] .
27
Надо сказать, что в те времена подвергали экспертизе на возраст всех, кого задерживали без документов. И почему-то, как правило, возраст прибавляли. Так и мне однажды прибавили год. Зато в сорок пятом я сумел поступить в ремесленное, куда принимали с четырнадцати лет, а мне было только тринадцать.
Врач-эксперт был здоровенный рыжий мужчина, больше похожий на пыточника из кино, чем на доктора. И рукава у него были закатаны до локтей. Словно он демонстрировал свои сильные, поросшие шерстью руки.
— Открой рот. Так. Зубы. Зубы стисни! — Он схватил Андрея за подбородок и резко запрокинул назад его голову.
— Больно, — простонал Андрей.
— Раздевайся.
— Совсем?
— Совсем, а ты как думал? Пятнадцатилетний капитан!
Андрей разделся.
Врач подошел, нагнулся, осмотрел лобок.
— А ну-ка руки подыми. Та-ак. А бреешься давно?
— Я не бреюсь.
— Волосья плохо растут?
— Пока не растут.
— Угу. На евнуха вроде не похож. Согни руку. Сильнее! Мышцы напряги. — Андрей напряг. Врач пощупал мускулы и похвалил: — Ничего, силенкой Бог нет обидел. Одевайся.
В итоге эксперт определил, что Андрею полных шестнадцать лет, и в тот же день его отправили вместо приемника в тюрьму. К счастью, он хорошо усвоил уроки Князя и в целом знал, как должен вести себя в камере вор, чтобы не быть принятым за «черта».
XV
В КАМЕРЕ было трое.
Один — бородатый мужчина неопределенного возраста — сидел по-турецки на нарах. Он кольнул Андрея прищуренными глазами и, не проявляя заметного интереса к новичку, опустил голову. Второй мужчина, лет тридцати, ходил по камере между нарами и стеной, заложив за спину руки. Этот даже улыбнулся Андрею, но не сказал ни слова. Третий — подросток примерно одних лет с Андреем или чуть постарше — тоже сидел на на рах, забившись в угол. Внимательно оглядев Андрея, он сплюнул сквозь зубы и спросил:
— Откуда
— Отсюда не видать.
— Ха-ха, отсюда вообще ничего не видать. А тебя если люди спрашивают, ты должен отвечать.
— Я тебе ничего не должен, — спокойно сказал Андрей и присел на край нар.
— Возможно, ты действительно никому и ничего не должен, — вполголоса проговорил бородатый, не меняя позы, — но быть вежливыми должны все. Когда товарищ задает вопрос, нужно отвечать. Ты не представился, не поздоровался, а в приличных домах так себя не ведут. Не станешь же ты утверждать, мой мальчик, что ты попал в неприличный дом…
По тону, каким все это было сказано, да и по манере бородатого держаться, Андрей понял, что он — хозяин в камере, наверняка блатной, а подросток у него на подхвате. Третий же, который мерил ногами камеру, скорее всего «мужик»…
— Здравствуйте, дяденька, — сказал Андреи с иронией. И напрягся весь, сжался, готовый, если потребуется, защищаться.
— Совсем другое дело, — покачал головой бородатый. — Теперь можно и поразговаривать… — Он пристально посмотрел на Андрея. — Всегда интересно познакомиться с новым человеком, узнать свежие новости с воли, как там и что… Радио, понимаешь, нет, газет не дают…
Тут загремели ключи и засовы в дверн. Наступило время «оправки». Мужчина, ходивший по камере, подошел к параше, наклонился и сказал Андрею:
— Берись.
Андрей знал, что вор не имеет права выносить парашу, когда это могут и должны сделать другие. Бородатый, неторопливо сползая с нар, ухмылялся. Подросток напряженно, но с вызовом смотрел на Андрея.
— Берись, берись, — повторил «мужик».
Андрей почувствовал, что наступил кризисный момент. От его поведения сейчас многое зависит в будущем. Конечно, подросток и сам мог оказаться вором, а потому и не берется за парашу, раз появился новенький, хотя раньше и выносил — не мог же это делать бородатый. Но что-то заставило все же Андрея усомниться в том, что подросток — вор. Уж слишком он был замызганный и одет в рванье. Кроме того, учил Князь, вор должен утвердить свое право на независимость в любой ситуации, не оглядываясь на возможные права других. Разбираться можно потом. Но трудно разбираться и утверждать свои права, если уступишь сразу.
— Ну, ты! — прошипел подросток, наступая на Андрея. — Хватай парашу, тебе говорят, а то!..
А дверь уже открывалась.
— Не хочется руки пачкать твоим говном, — сказал Андрей как можно спокойнее, хотя внутри у него все дрожало.
Дверь распахнулась.
— Готовы, гаврики? — спросил надзиратель, гремя связкой ключей. — Ждать не буду.
— Не тяни резину, цыпленок, — лениво, но веско, без права на возражения, распорядился бородатый, обращаясь к подростку.
Тот, пробормотав что-то угрожающее в адрес Андрея, взялся за парашу, и они с «мужиком» понесли ее.
Едва вошли в уборную (надзиратель остался в коридоре), подросток освободился от параши, так что «мужик» чуть не выронил ее, и, выкатив тощую — цыплячью! — грудь, надвинулся на Андрея.
Бородатый тем временем сунул руку куда-то за трубы и вытащил пакетик.
— Ты чего, а?.. — шипел подросток, все ближе подступая к Андрею, — В глаз, падла, захотел?..
Бородатый молча развернул пакетик, в котором оказалось курево, и свернул цигарку.
— Отпрянь, — сказал Андрей, отводя в сторону руку подростка с растопыренными пальцами. — Воняет от тебя.