Шрифт:
Титан
Глава 1
«Лёлик». Этот человек звонил ему сам нечасто, поэтому Виталий Леонидович был не то чтобы удивлён, скорее заинтересован: ну и что тебе нужно, капитан Лёлик? Роэ подождал пару секунд и принял вызов:
– Привет.
– Привет, Виталий Леонидович, – говорит капитан Митрохин. Он не сразу переходит к делу. – Как дела?
– Ну? Что случилось? – настроение у Роэмана не очень, ему не до церемоний.
– У меня ничего не случилось, – произносит Митрохин, – я просто сводку по городу
– Моего знакомого? – Роэ немного раздражается, ну разве нельзя сказать всё сразу и по делу. – Какого?
– Пахомова. Помнишь пацана, ну, того, что тёрся с девкой, которая была тебе нужна, они ещё барыге золотую монету продавали. А потом мы его вычислили…
– Ну, помню-помню, – Роэман оживился. – Что с ним?
– Этот бойкий пионер схлопотал шесть ножевых ранений. Это если тебе интересно, конечно.
– Интересно-интересно. Что ещё знаешь?
– Судя по всему, он труп, одно ранение в шею и одно в область сердца, большая кровопотеря.
– Понятно, понятно, – Виталия Леонидовича этот пацан интересовал мало, – а про девку его в сводке ничего не было?
– Я знал, что ты этой темой заинтересуешься, – произнёс капитан. – Я позвонил парню, который ведёт дело, я его не знаю, он сначала ничего говорить не хотел, но я рассказал ему, что Пахомов недавно нахлобучил барыгу, и тогда он мне сказал, что девка, с которой Пахом крутился, Фомина Светлана, проходит по делу свидетельницей.
– Свидетельницей? – сначала Роэман был заинтересован, потом у него появилась надежда, а теперь его накрыло разочарование. – И она не ранена?
– Нет. Жива-здорова. На неё в подъезде напал разносчик, который никуда ничего не разносил, но девка оказалась молодцом, брызнула ему в морду перцем и отбилась. Разносчика на выходе из парадной прихватил её дружок Пахомов, а разносчика ждала машина с водителем. Водитель выскочил, и они с разносчиком этого пацана порезали. Девка морду разносчика срисовала. Вот такой расклад.
Роэман задумался. Его такой расклад никак не устраивал. Он молчал, но ему очень сильно хотелось заорать.
– Виталий Леонидович, – доносится из трубки.
– Да, – отвечает Роэ.
– Эта информация тебе пригодилась?
Так, Лёлик интересуется, готов ли Роэман за неё запалить.
– Да, пригодилась, – теперь он уже не просто раздражён, теперь ему приходится себя сдерживать, чтобы не проорать капитану в трубку каких-нибудь ругательств. – Через полчаса жду на Галёре, на нашем месте.
Этой фразой Роэман дал понять, что готов заплатить за полученную информацию.
– Через полчаса? Через полчаса могу не успеть, – сказал капитан Митрохин.
И тут Роэман уже не сдерживается и орёт в трубку:
– А ты успей, Лёлик, успей! Иначе ни хрена не получишь!
Он отключается и едва сдерживается, чтобы не шваркнуть телефон об стену. Его немного трясёт. Мага, тварь с небритой шеей, поганый коммерс, не сделал дела. Понтовался, пыжился, строил из себя человека, который всё может
Виталий Леонидович мало спал последнее время, и это начинало сказываться. Он всё хуже контролировал себя. Приступы раздражения, обоснованного и не очень, всё чаще накатывали на него. И немалый повод к раздражению подкидывало ему его новое лицо. Он просто не мог смотреть на себя в зеркало. После укуса аспида Бледной Госпожи правая часть лица была всё ещё похожа на стекающую от тепла восковую маску. И правый уголок рта был приоткрыт. Чтобы закрыть его, нужно было о нём вспомнить. Роэман лишний раз не подходил к зеркалу, он не хотел видеть своего уродства. И что было хуже всего, ему казалось, что лучше с его лицом уже не станет. При всём его метаболизме, при всех его удивительных способностях к регенерации лицо никак не возвращалось к нормальному состоянию.
Он закутал лицо в шарф, натянул свой берет до самых бровей и шёл, руки в карманы, по Невскому проспекту к углу Гостиного двора. Там, на Перинной, он должен был встретиться с капитаном.
Капитан, конечно же, успел, деньги есть деньги, Роэ нашёл его автомобиль и сел на заднее сидение. Говорить ему сейчас не очень хотелось, он достал несколько оранжевых купюр и не считая протянул их Митрохину.
– Спасибо, – коротко поблагодарил тот, пряча деньги во внутренний карман куртки.
– Знаешь, где Черниговская? – спросил его Роэ из-под шарфа, ему не хотелось, чтобы капитан видел его лицо в таком состоянии.
– Черниговская? Это…, – Лёлик вспоминал, глядя на Виталия Леонидовича через зеркало заднего вида, – Где Рыбинская?
– Да, – говорит Роэман, доставая сигареты и приоткрывая окно.
Капитану всё было ясно и без вопросов, он молча завёл двигатель и повёз своего странного и богатого пассажира на Черниговскую улицу, хотя знал, что в это время «соберёт» там, в районе Обводного, все пробки. Впрочем, за тридцать тысяч, что только что передал ему Роэман, он готов был поработать ещё и таксистом.
– Внутрь не заезжай, – говорит Роэман, увидев кривые, голубые, облупившиеся ворота дома номер двадцать семь. – Тут останови. Подожди меня, я скоро.
– Виталий Леонидович, я как бы на работе, – напомнил ему Лёлик. – И встать тут негде.
– Я же сказал, я скоро, – едва сдерживается Роэ.
Виталий Леонидович вылазит из машины, а его самого уже пожирает раздражение. Только вот на мента его выплёскивать нельзя. Мент полезный. Роэман входит в ворота. Лужа, грязь, мусор вдоль забора, каркасы машин. Ничего тут не изменилось с прошлого раза. Он, старясь не пачкать ботинок, добирается до двери и входит внутрь здания. На сей раз на проходной внизу всего один бородатый охранник. Он отрывает глаза от телефона. Смотрит на вошедшего.