Во власти Бермудского треугольника

Шторм Михаил

Такси доставило маленькую компанию до начала песчаной тропы, теряющейся в кустарнике, и укатило. Солнце стояло в зените. Было жарко и тихо, если не считать неумолчного скрипа невидимых цикад, прячущихся среди листвы. По дороге Марта угостила Быкова каким-то местным фруктом, сорванным прямо с дерева.

– Названия не знаю, – сказала она, – но плоды очень вкусные.

– Два доллара штука, – вставил Чарли, беспрестанно вытряхивая песок из сандалий. – Очень вкусно. Я хотел наладить экспорт, но эти киви, или как их там, совершенно нетранспортабельны. Сразу гниют

и портятся.

– На инжир похоже, – определил Быков, пробуя коричневатую мякоть под тонкой кожицей. – Если со спелой грушей смешать.

– Что такое «injir»? – полюбопытствовала Марта.

– Не знаю, как по-английски. Инжир и все.

Болтая, они вышли на совершенно безлюдный пляж, покрытый гладким белым песком и окруженный буйной зеленью. При виде бамбуковой хижины с полуобвалившейся крышей из пальмовых листьев Быков восхитился:

– Мы здесь как робинзоны! Неужели такое замечательное место пустует?

Он уже стоял на отмели в прозрачной, как хрусталь, и теплой, как кровь, воде.

– Сюда заглядывают разве что собиратели ракушек, – сказал Чарли, проворно освобождаясь от всей одежды, кроме маленьких, тугих плавок, подчеркивающих его мужское достоинство.

Торс у него оказался неожиданно квадратным, почти лишенным талии, и коротковатым в сравнении с тонкими, длинными ногами, обильно покрытыми золотистой, отсвечивающей на солнце шерстью. На коже Марты, разумеется, не было ни малейших признаков растительности, как будто вся она была изваяна из мрамора телесного цвета. Когда она осталась в купальнике, Быков понял, что ему придется смотреть на нее как можно реже и лучше вскользь, мельком, дабы не приключилось никакого конфуза.

– За деревьями недостроенная вилла, – пояснила Марта, стремясь определить, какое впечатление произвел на Быкова ее купальник и то, что он прикрывал. – Сейчас она заброшена. Там никто не живет.

– Кроме попугаев, – добавил Чарли. – Большие, как курицы. Помнишь, один сел мне на спину, когда мы…

– Прекрати, – перебила Марта морщась. – Никому твои воспоминания не интересны.

«Как знать, как знать, – подумал Быков. – Похоже, Чарли есть что вспомнить».

Вдоволь наплававшись в зеркальной лагуне, он понырял немного, надеясь отыскать на дне необычную раковину, морскую звезду или обломок коралла. Но без маски все виделось мутным, расплывчатым. Протянув руку к ярким рыбкам, шмыгающим среди камней, Быков едва не напоролся на морского ежа и решил не испытывать судьбу понапрасну.

– За барьером вода прохладнее, – сообщил ему Чарли, проплывший мимо экономным брассом. – Но там могут шнырять акулы или скаты.

– Я на берег, – сказал Быков. – Поваляюсь на солнце.

Бродя по Африке в рубашке «сафари» и шортах, он загорел таким образом, что все тело и ляжки до колен остались бледными, и сейчас ему хотелось сравнять цвет кожи. Марта уже принимала солнечную ванну, лежа на полотенце лицом вниз. Лямки лифчика свободно раскинулись по обе стороны от ее узкой спины.

– Уф, жарко, – сказал Быков, вознамерившийся пройти дальше, чтобы не стеснять Марту.

Она подняла голову:

– Дима.

– Да?

Он

остановился. Она снова опустила голову и спросила из-под согнутой руки:

– Ты веришь в мистику?

– Смотря в какую, – осторожно ответил Быков.

Он не очень любил говорить на эти темы, особенно с людьми малознакомыми. Бесцеремонность американки его напрягала. То в ванную комнату без спросу заглядывает, то в душу лезет.

– Я не про духов, не про религию, – успокоила его Марта. – Про Бермудский треугольник. Как думаешь, там действительно происходит что-то сверхъестественное?

– Не знаю, – признался Быков, присаживаясь рядом. – Скоро увидим.

– По правде говоря, я на это не очень рассчитываю, – сказала она.

– Почему?

– Боюсь, сенсации не будет. Поплаваем и вернемся ни с чем. Или не вернемся вообще.

– Я не совсем понимаю, – сказал Быков.

– Объясняю, – сказала Марта. – Я думаю, что все эти крушения в треугольнике происходят по естественным причинам. Опасное место, вот и все. Отмели, течения, перепады давления, циклоны и так далее. Они-то и губят путешественников. Но не так часто, как принято считать. Бывает, в Бермудском треугольнике годами ничего не происходит, а потом – хоп, и новая беда. Вероятность того, что она приключится именно с нами, крайне мала.

– Зачем же ты приняла предложение Коротича? – спросил Быков.

– Часть гонораров я получила авансом, – пояснила Марта. – Так что в любом случае не останусь в проигрыше.

«А мне аванса никто не заплатит», – отметил про себя Быков.

– Твою долю я перечислю, – сказала Марта. – Когда окажемся на корабле.

– Чтобы я не сбежал раньше времени с деньгами?

– Совершенно верно.

Марта Келли не скрывала ни свою расчетливость, ни свой цинизм. Что ж, Быков по достоинству оценил ее прямоту. У каждой палки есть другой конец, подобно тому, как любая медаль имеет свою оборотную сторону.

– Я тоже не думаю, что нас ждет успех, – сказал Быков. – Чудеса не происходят по заказу.

– Чудес вообще не бывает, – заявила Марта.

– Я так не считаю.

– Можешь назвать хотя бы одно? Такое, что ты видел собственными глазами?

– Когда рассказываешь о чуде, всегда получается неуклюже и пошло, – ответил Быков. – И других не убеждаешь, и сам начинаешь сомневаться. Поэтому я лучше промолчу. Но чудеса случаются, Марта. Это чистая правда.

– Звучит интригующе, – сказала она.

– И происходит тоже, – сказал Быков.

Она приподнялась и повернула голову, чтобы лучше его видеть.

– Знаешь, я рада, что выбрала тебя.

– Спасибо, – пробормотал он, опуская глаза.

– А ты? – спросила Марта. – Ты рад?

Это был особый вопрос. И смотрела она по-особому. И голову подперла рукой таким образом, что лифчик ее купальника оказался как бы забытым на полотенце.

– Пока трудно сказать, – выдавил из себя Быков, старательно глядя в сторону.

– От чего это зависит? – не унималась Марта. – Ты на что-то намекаешь? Говори прямо, я взрослая девушка.