Во власти Дубовой короны
Шрифт:
Даэрте куда-то ушли.
Дараэ недоступна.
Флот угробили.
И? Дальше-то что?
А ничего! Даже войти в атмосферу планеты – и то не получается. Прогадили все, что только можно! И за это придется отвечать.
Так что…
Дарс Кет был казнен через два дня. Тем самым способом, которым угрожал Салее. Электроды, ток… а лишенное разума тело потом просто отдали на органы.
Получили взыскание несколько десятков нижних чинов, лишился своего места в Совете Варден Шанер. Конфедерацию трясло достаточно
Удержаться бы!
На планету попробовали прорваться еще раза три или четыре, но Хранители бдили. Так что попытки закончились неудачей, и Дараэ была объявлена «запретной зоной» и «мертвой планетой». Никто не живет.
Растет?
Да мало ли что и где растет? Люди-то там жить не могут! Вот и не будут!
Время потихоньку шло…
Время шло и на Земле.
Таня только тихо радовалась, что наступили каникулы. А то бы она вообще выдохнуть не смогла. Некогда и некогда.
В лес она практически переселилась.
Да, конечно, и те даэрте, которые успели как-то освоиться, и старейшины, и Хранитель – помогали все. Но это была капля в море.
Помогали и Петровы, и Чжао – если бы не они… Таня даже не представляла, сколькими бумагами обставляется существование каждого человека!
Помогал, хотя и негласно, губернатор. Уже шестеро его знакомых побывали на лечении у даэрте, и, судя по его благодарности… сотрудничество будет продолжаться.
В лесу строилась клиника.
Строилась – громко сказано.
Даэрте не представляли себе, что надо вырубать деревья, убивать Лес, поэтому…
Кирпичи – да. Провода, проводка, генераторы, а вот все остальное…
Буровые работы по скважине?
Не надо, даэрте попросят сами. Разве что трубы проложите, чтобы вода шла в здание.
Канализационная система?
То же самое.
В природе удобрения не лишние, так что прокладывайте трубы, а там мы сами разберемся. И не калечьте землю.
Деревья так оплели каркас здания, что камней и видно не было. Из них выращивалось все, что внутри. Столы и стулья, кровати и шкафы; они оплетали каждый сантиметр, и корни их шевелились, как живые. Скоро появятся и первые пациенты.
Росло и маленькое Перводрево.
Медведь водил Таню к нему каждые три дня, и девушка сидела, гладила росток… плакала, чего уж там.
Лея, подружка, сестренка…
Таня точно знала, что она погибла. И все же, все же…
Пока она не видела своими глазами, она будет, будет надеяться на лучшее! И желудь пульсировал под кожей и светился теплым светом, напоминая о себе.
Королева родится.
И все чаще рядом оказывался Элран.
Таня и сама не поняла, как их отношения из дружеских перешли в более теплые, как она стала искать даэрте взглядом, как он постепенно переехал к ним, а там…
Правда, до этого пришлось отпраздновать еще одну свадьбу.
Танина мать, пролежав в больнице почти три месяца, кое-как пришла в разум. Видимо, сказалось воздействие Салеи.
А может, и подумать было время. Или Игорь Викторович так подействовал. Кто ж знает? Он оказался фермером, в тот день привез в город товары, а дочка вот попросила ее в магазин отпустить.
Если бы не Оляшка…
Игорь Викторович добра забывать не собирался. А дальше – почти как по сказке и пошло. Жены у него не было, сбежала она с фермы еще лет десять назад. Там романтики нет, зато коровы есть. И навоз не розами пахнет…
Игорь Викторович сам и хозяйством занимался, и дочерью, а учитывая, что был он человеком верующим и считал, что за добро надо отвечать добром… Оляшку он забрал к себе.
В августе «блудная дочка» приехала к Людмиле Владимировне просить прощения. И естественно, получила его.
Пыталась помириться и с Таней, но получилось плохо. Родная дочь, в отличие от приемной, на контакт не шла. Посмотрела на мамочку и вежливо предупредила: «Прогадишь последний шанс – в болоте утоплю».
И было, было что-то такое в ее зеленых глазах, что Оляшка поверила.
Утопит.
Лучше уж не рисковать больше. Да и не тянет ее больше на приключения. Что-то там Салея, не разобравшись, перевернула в ее мозгах.
Так что в августе и свадьбу сыграли. И Таня сильно намекала бабушке на вторую. Сосед сверху очень даже за Людмилой Владимировной ухаживал, чего хорошему человеку-то пропадать? Здоровье им даэрте поправили, впереди минимум лет тридцать активной жизни… почему бы не разделить ее с кем-то любящим и любимым?
А там дошла очередь и до Тани.
Когда Элран попросился сопровождать ее к ростку Перводрева, Хранитель подумал, но спорить не стал. Кивнул, посмотрел умными маленькими глазками.
Ладно…
Живи.
Но если обидишь… удобрением будешь.
Элран и не собирался обижать любимую девушку. Какое там!
На руках бы носил, пылинке упасть не давал! Такое дело – любовь.
Дерево росло.
Таня присела рядом, погладила листочки, осторожно, ласково…
– Все равно не верю, что Салея погибла.
– Я тоже, – сознался Элран. – Знаешь, у меня был друг. Шавель…
Щадить себя даэрте не собирался. Рассказывал и о том, что они сделали, и как потом приходил во сне друг…
Таня что-то уже знала, но слушала. После погладила Элрана по руке.
– Вы сделали свой выбор. И если бы тогда Шавель не пожертвовал жизнью, Салея не смогла бы освободиться. И все было бы намного хуже. Не вини себя.
– Не могу. Это навсегда останется со мной. Как и Салея – с тобой. На всю жизнь.