Во власти его величества
Шрифт:
— Аяр, пожалуйста, — серьёзно посмотрела я на него.
— Снежинка, — укоризненно вздохнул мужнина и помотал головой, отказывая моей просьбе.
Я не стала ничего говорить, просто продолжила молча на него смотреть, всем своим видом пытаясь показать, что не приемлю ничего такого.
Аяр вздохнул ещё раз, в этот раз раздражённо. Поиграл желваками, облизнул тонкие губы, прикрыл на миг глаза, а затем вскинул обе руки, признавая своё поражение.
— Хор-р-рошо, — прорычал он с заметным трудом, с укором на меня глядя, —
Я сначала согласно кивнула, потом подумала и внимательно посмотрела на Аяра.
— И за то, что оскорбили, тоже, — прошипел он с негодованием.
Посмотрела на него ещё внимательнее.
Эор сжал кулаки, стиснул зубы и вообще едва различимо прорычал:
— И за то, что соблазняли, тоже!
По факту, меня никто не соблазнял, лишь один раз сказали, что я красивая, но возражать я не стала. Подумала, ещё подумала, а в итоге согласилась:
— Хорошо, убедил. Голоден?
Аяр в ответ улыбнулся и искренне заверил:
— Безумно!
— Тогда жду тебя на кухне, — решила я, поднялась и как раз пошла к двери, когда в спину мне прилетело непонимающее:
— На кухне?
Пришлось остановиться, обернуться и вопросительно посмотреть на Аяра. Он тоже на меня смотрел с непониманием. И стояли мы так секунд пять, пока его лицо не осветилось пониманием и он разочарованно не протянул:
— А-а-а, ты про этот голод…
Ещё секунды две я пыталась понять, о чём же подумал он сам, а потом… Густо покраснев, просто вылетела из чужой спальни, категорически отказываясь об этом думать!
Часть 28
Всеми силами я гнала от себя эти мысли. Делала вид, что ничего не произошло. Пыталась прятаться в изучении чужого мира, скрывать эмоции за тревогой к Аяру, но сейчас…
Сидя в одиночестве в пустой кухне, я никуда не могла сбежать от них.
Эти мысли были похоже на рой смертоносных ос. Жужжали где-то наверху, роились, по очереди наносили свои болезненные удары.
Самая страшная из мыслей: Егор мёртв. Она больше не вызывала во мне отчаянную панику. Эта мысль отзывалась пустотой в душе.
Егор ушёл и оставил после себя огромную пустоту, поглощающую все мысли, связанные с ним.
Вторая страшная мысль: Аяр закрыл мои воспоминания и наврал мне о том, что мой брат жив.
Мне сложно об этом думать. В голове всё путается и туманится, отказываясь выстраиваться в логические выводы.
С одной стороны, я должна была злиться на эора, если не ненавидеть его за то, что он сделал.
Но с другой… я оправдывала его, причем очень успешно. Я понимала, что он сделал это из-за беспокойства, просто боясь, что я не справлюсь с этим и наворочу много дел. Он переживал за свой мир, кажется, за меня тоже. Но всё же, просто принять и забыть?..
Когда открылась дверь и послышались уверенные шаги, я точно знала, кто пришёл, а потому даже
— Почему ты передумал?
И пусть я не смотрела на него, но я точно почувствовала, как стремительно ухудшается его настроение. Как угасает улыбка, как леденеет взгляд и машинально распрямляется спина, как шаги становятся тяжелее.
— По поводу чего, Снежинка? — Безрадостно переспросил он, проходя мимо меня прямиком к столу, на ходу кидая в нишу красный камушек.
Разглядывая его широкую спину и узкую талию, я постаралась максимально точно объяснить:
— Вначале ты забрал мои воспоминания про Егора. Я не обвиняю тебя, правда. Я понимаю, почему ты это сделал, хоть мне и обидно, что ты не поверил в меня. Мне просто интересно, почему ты передумал и всё рассказал?
Его спина была очень напряжённой. Она едва заметно подрагивала, широкие ладони лежали на столешнице, плечи были неестественно расправлены. Аяр медленно обернулся, и на его лице не было злости, как я успела подумать. Он просто выглядел очень серьёзным и собранным, но вместе с тем ощутимо напряжённым.
— Потому что я поверил в тебя, Снежинка. — Ответил он лишённым каких-либо эмоций голосом, даже не пытаясь отвести взгляда. — Потому что понял, что не вправе утаивать. Решил, что ты справишься с этим, а если не получится, то я помогу. И ведь ты справилась.
Горький смешок прозвучал дико неуместно.
— Ты чуть не умер, — напомнила ему об очевидном.
— Но не умер уже, — невесело хмыкнул он в ответ, криво улыбаясь. А продолжил уже серьёзно: — Я должен попросить у тебя прощения.
— Не должен, — покачала я головой, перебивая его, — я понимаю.
Правда понимаю. Наверно, на его месте я поступила бы точно также.
— Прости, Снежинка, — всё же произнёс он, с сожалением глядя на меня.
Я кивнула, принимая его извинения, облизнула пересохшие губы, сглотнула ком в горле и спросила об ещё одной страшной вещи:
— Аяр, мама?..
— Я действительно был у неё, — перебил в этот раз он сам, оттолкнулся от столешницы, подошёл и присел передо мной на корточки, взяв мои ладони в свои руки, — и я действительно сказал ей, что ты уехала учиться в другую страну.
— И она поверила? — Нахмурилась я, сомневаясь в этом.
— Не хотела верить, — не стал скрывать эор, — но небольшое внушение и изрядная доля успокаивающей магии сделали своё дело.
— А время?..
— Мы работаем над этим, — вновь перебил он.
Я кивнула, принимая и этот ответ, и почувствовала, как мне становится легче дышать. Сжимавшая до этого железными тисками тревога отступила, делая мысли яснее и воздух свежее.
— Спасибо, — прошептала я.
И получила в ответ лёгкий поцелуй в лоб, от которого невольно улыбнулась. Аяр поднялся, взглянул на меня сверху вниз и вернулся к столу, начиная что-то на нём творить.