Во власти инкуба
Шрифт:
– Софи! – услышала вслед окрик мужа и его быстрые шаги.
– Не трогай её, пусть побудет одна. Ей нужно время, – остановил его старший родственник. – Поверь мне, я тоже через это проходил.
Правильно. Пусть вообще ко мне не подходит! Никогда! Я чувствовала себя обманутой, использованной. Очень неприятно ощущать себя чьей-то марионеткой. Когда всё решают за тебя и не спрашивают твоего личного мнения. Таким было всё моё детство, а теперь… Больше никому не позволю мной манипулировать. С этого дня и с этой минуты я сама
Поднявшись в спальню, я тут же принялась собирать свои вещи. Больше в этом доме не останусь! Пока запихивала в сумку одежду, слышала как на верхний этаж поднимается Анечка с Нинель.
Вопли старушки опять разносились по всему дому:
– А-а-а-а-а! Отстань от меня Чувырла! Отнеси меня к родственникам! А сама вали отсюда и как можно дальше от меня!
– Нельзя вас к родственникам, они опять окажут вам медвежью услугу – дадут выпить. Сейчас у вас время дневного сна.
– Не буду я спать! Отпусти меня! А-а-а-а-а! Я тебя убью! А-а-а-а-а!
– Будете. Могу колыбельную спеть.
– Чего?! Ты! Колыбельную! Ах-ха-ха! Твоим голосом только детей пугать, чтобы на горшок лучше ходили! Ах-ха-ха…
Ах да, с бабулей мы так и не поговорили. Хоть я уже и знаю тайну Алекса, но почему-то уверена, что ей есть, что мне ещё рассказать. Бросив свою громоздкую сумку, я подошла к двери и стала ждать: когда Анечка, оставит свою подопечную в её комнате и спустится обратно вниз по лестнице. Дождавшись, я тут же тихонько вышла и пошла наверх к Нинель.
На этот раз без стука я вошла к ней и застала её в постели. Она сидела по турецки свернув ноги калачиком и прикуривала сигару. Увидев меня, бабуля нисколько не испугалась. Лишь на секунду замерла, затем расслабившись, продолжила вдыхать в себя вонючий едкий дым.
Недолго думая, я подошла к ней, выхватила эту вонючку и, прицелившись, бросила прямо в окно, которое как всегда было открыто.
– Благодарю, красотка! – донеслось опять снизу где-то через пару секунд.
Нинель недовольно скривила рот, после спросила:
– Чего надо? Судя по твоему боевому настрою, уже всё знаешь. Поверь мне, такая реакция практически у всех. Я тоже так реагировала, когда узнала, кем является мой муж – Сашкин дед.
– И как вы это пережили?
– Никак! Я почувствовала себя обманутой, собрала вещи и ушла. А потом… он нашёл меня и вернул, силой. Я опять сбежала, он опять вернул и так было несколько раз, пока я не забеременела. А в те тяжёлые годы было очень трудно одной выживать женщине, да ещё и с пузом. К тому же его родня окружила меня такой заботой, что я и сама больше не захотела уходить. Они буквально носили меня на руках.
– Вижу, до сих предпочитаете, чтобы вас носили на руках.
Нинель зло сверкнула глазами:
– Вот доживёшь до моих лет, поймёшь, каково это – быть старой и одинокой. С тех пор, как погиб мой муж, я стала никому не нужна. Сын был уже взрослый и не нуждался
– И вам такая жизнь вполне нравится. Не так ли? Я поняла, почему притворяетесь беспомощной. Вам нравится ощущать чью-то власть над собой, вы к этому привыкли. Поэтому у вас такое довольное лицо, когда Анечка, казалось бы, против вашей воли, несёт вас на руках. Ругаетесь вы для видимости. Подозреваю, что и от мужа вы сбегали не для того, чтобы избавиться от его влияния, а чтобы снова почувствовать его силу и власть над вами.
– Ошибаешься, – усмехнулась бабуля, и её глаза лукаво заблестели. – Это мы имеем власть над ними. Это они без нас не могут. Без нашей энергии им очень тяжело приходится. Мы даже можем их призывать, когда заблагорассудится. Для этого достаточно… – она вдруг замолчала. Плотно сжав губы, легла на подушку и отвернулась.
– Что? Что для этого нужно сделать? – меня очень заинтересовал этот факт. Призывать я его не хочу, но на всякий случай знать не помешает.
Бабуля наигранно захрапела. Ну хорошо. Придётся опять прибегнуть к шантажу. Я заглянула под кровать, но тренажёра там уже не было. Перепрятала! Вот же лиса хитрая! Ладно.
– Так и быть. Пойду помирюсь с мужем и попрошу, чтобы уволил Анечку, так как она вам больше не нужна.
Я направилась к дверям, но резвая старушка мигом оказалась передо мной, загораживая собой дорогу.
– Я всё тебе расскажу, только не увольняй Анечку. И пообещай, когда узнаешь настоящее имя моего внука, не станешь над ним издеваться и призывать по пустякам. Быстро перемещаясь в пространстве, они теряют много энергии, – хитро прищурившись, – тебе же самой придётся её восполнять.
– Ещё чего! Больше он к моему «источнику» не притронется.
– Ха-ха! Я так же когда-то говорила! А потом и сама не смогла без него и до сих пор не могу. Ты так на меня похожа!
– Нет. Я не такая как вы. Можете ничего не говорить, мне уже всё равно.
Попыталась её обойти, но не тут-то было. Встав в проёме двери, бабуля не на шутку решила меня не выпускать.
– Сначала пообещай.
– Ничего я вам обещать не буду.
Не став бороться со старушкой, из уважения к её преклонному возрасту, я отправилась к открытому окну.
– Вот и правильно, подыши воздухом, успокойся, – спокойно проговорила Нинель, немного отойдя от двери.
Какое-то время я наблюдала за работой садовника. Сигару он уже докурил, теперь спокойно поливал цветы.