Во власти инкуба

Андреева Ирина

– Похоже у меня снова травма, отвези меня в больницу или скорую вызови.

– Не надо никакой скорой и больницы тоже не надо, – произнёс супруг, лукаво улыбнувшись. – Я сам тебя вылечу.

Он осторожно поднял меня с дивана, отчего у меня ухудшилось самочувствие, и я простонала:

– Алекс, ну серьёзно, давай в больницу, мне правда плохо.

– И я серьёзно, – ответил он, идя по лестнице на второй этаж и неся меня на руках. – Сейчас тебе станет легче, обещаю.

До меня не сразу дошло, что он имеет в виду, а когда с трудом, но всё же сообразила, попросила

его:

– Ладно, только не иди так быстро, а то меня тошнит.

– Хорошо, любимая, – ответил муж и замедлил шаг.

Когда мы оказались в спальне. так же осторожно, как драгоценную хрустальную вазу, положил меня на кровать и стал целовать, одновременно раздевая меня. Ведь я так и осталась в гостиничном белом халате, испачканном кровью одного из инкубов.

Удивительно! Но мне действительно становилось легче, даже от поцелуев, а когда дело дошло до самого главного – головная боль и тошнота исчезли! Да я и вовсе о них забыла, плавясь от ласк, которые дарил мне муж. Казалось, его губы были везде, сводя меня с ума. Всё тело, словно натянутая тетива лука, вибрировало в его руках. Каждое его движение распаляло моё желание с новой ещё большей силой. Наше дыхание смешалось в одно общее, стоны отражались от стен, резонируя. Я была готова взорваться в любую секунду, гонимая волнами наслаждения. С готовностью принимая его ласки, я отдавала ему ответные с неменьшем удовольствием. Поцелуи… Касания… Стоны… Каждое движение, как что-то жизненно необходимое…

После кульминации мы лежали в обнимку и, кажется, могли пролежать так очень долго, если бы не физиология. Освободившись из объятий мужа, я отправилась в санузел. Там посмотрела на себя в зеркало и поразилась тому, как хорошо выгляжу! Как будто и не было той страшной ночи на крыше гостиницы, а голова цела и невредима – шишка прошла без следа. Это правда реально? Теперь понимаю, почему у меня перестала болеть нога и всё тело тогда в больнице, где я лежала после аварии. И чудесное избавление Алекса от гипса… Как после такого исцеления не поверишь в чудеса?

Выйдя из ванной, я снова залезла на кровать, прижалась к мужу и сняла с его брови пластырь, под которым тоже не осталось даже едва заметного шрама от полученного рассечения.

Он довольно улыбнулся и проговорил:

– Вот видишь, как хорошо быть истинной инкуба. И сама исцелилась, и мне помогла.

Я, прищурившись, спросила:

– Так я или ты исцелил?

Алекс рассмеялся.

– Мы оба друг другу помогли. – Сделавшись серьёзным добавил: – Поэтому обязаны быть вместе. Навсегда.

Я улыбнулась в ответ и тут же сделалась грустной, вспомнив про Макса. А кто его исцелит? И будет ли у него истинная?

– Что теперь будет с Максом? – выразила вслух свою тревогу.

Алекс тоже опечалился.

– Не знаю. По архивным источникам один из двоих инкубов, связанных с одной истинной – погибал. А он выжил. Значит, возможно, теперь он никогда не встретит свою истинную, ведь одна у него уже была.

– Но связь не была подкреплена! – возразила я, приподнявшись.

– Знаю, поэтому надеюсь, что такая печальная участь его не коснётся. И он всё

же встретит истинную, – произнёс Алекс, снова притянув меня к себе.

Так мы полежали ещё какое-то время, разговаривая о будущем, пока не захотели есть. Но перед тем как спуститься в столовую, где уже вовсю хозяйничала Лора, мы решили навестить Нинель. А то очень уж она была обиженной, когда уходила из гостиной. Когда поднялись к ней, таковой она уже не выглядела. Сидела в своей кровати, скорей всего по привычке, раз оказалось, что все знали о её ложной болезни, то ей не имело смысла опять притворяться. Но она продолжала пребывать там и игралась пультом от телевизора, переключая с канала на канал.

– Бабуль, – первым заговорил Алекс улыбаясь, – у тебя в комнате снова сигарами пахнет.

– Да ладно! – тоже сдерживая смех ответила старушка. – Садовник опять под окнами моими курил. Достал старый хрен. Уволил бы ты его к чертям что ли.

– А может лучше ты бросишь курить, а, бабуль? Ну в самом деле, хватит уже! Побереги здоровье своё и садовника, – произнёс Алекс, и мы все засмеялись.

Как только успокоились, я заметила, что муж чуть повернулся к окну, как бы прислушиваясь. Через минуту и до меня дошло чьё-то кряхтение за стеной со стороны улицы. Алекс подскочил к окну и, наклонившись, опустил наружу руки. Через пару секунд, держа за подмышки, он стал втягивать в комнату садовника. У дедочка была роза в зубах. А сам он, раскрасневшись как рак, громко кряхтел, старательно перелезая через подоконник.

Нинель, увидев его, принялась ругаться:

– Совсем сдурел, старый хрен! Так ты про этот сюрприз мне говорил вчера? Решил разбиться и сдохнуть под моим окном! Ну спасибо!

Сев на пол и держась за сердце, старичок пытался отдышаться. Алекс решил помочь ему и для начала взять хотя бы цветок из его рта, но тот недовольно замычал, и стал от него отмахиваться. Потом сам взял розу и, кое-как встав на одно колено, продолжая тяжело дышать, протянул её Нинель.

С трудом, делая паузы почти после каждого слова, он проговорил:

– Красотка… я прилетел к тебе… на крыльях… лю… – тут он широко раскрыл глаза и схватился за сердце.

Я скорей крикнула Анечку, и мы вместе с Алексом подхватили садовника под руки, подняли и, подведя к кровати бабули, уложили. Она уже как раз поднялась, чтобы освободить для него место.

– Да чтоб тебя старый хрен! Еще и в постели моей решил сдохнуть! – продолжала ворчать Нинель.

Подоспевшая сиделка достала из прикроватной тумбочки тонометр, тут же начав измерять давление старику.

– Давление подскочило и небольшая тахикардия, – наконец проговорила она. – Наверняка от чрезмерной физической нагрузки или переволновался. Пусть чуть-чуть полежит, успокоится и станет легче. Сейчас таблетку под язык дам.

– Как это полежит?! – вновь возмутилась Нинель. – Ещё его в моей постели не хватало!

– Красотка, ну не ворчи ты так, – проговорил садовник и попытался подняться. – Я сейчас освобожу твоё место.

Он уже было встал, когда морщинистая рука бабули вернула его обратно в лежачее положение.