Во власти любви
Шрифт:
Теперь Финни поняла, почему девочку так страшил лед. В тот день мир, должно быть, перевернулся.
– Ах, Мэри! Нельзя убежать от того, что тебя страшит, – ото льда, от детей, которые тебя дразнят. От отца.
Девочка снова попыталась вырваться, но Финни крепко держала ее.
– Твою маму не вернешь, отец жив и по-прежнему любит тебя.
– Не любит!
– Ты ошибаешься. Он обожает тебя.
– Почему вы так думаете? – с вызовом спросила Мэри.
– Вижу это по его глазам, когда он на тебя
Отчаяние во взгляде Мэри сменилось надеждой.
– Вы в этом уверены?
– Уверена. Его любовь к тебе безгранична. Да и ты любишь отца. Так помоги мне его лечить.
– Пора вставать!
Финни вошла в спальню к Мэтью. Мэри робко шла следом, неся на подносе чай и всевозможные снадобья, которые приготовила собственными руками.
– Уйди! – едва слышно проговорил Мэтью, уткнувшись в подушку, и натянул на голову одеяло.
– Извини, не могу, – возразила Финни. Она раздвинула тяжелые бархатные портьеры, и яркие лучи солнца залили комнату. – Нам предстоит сегодня немало сделать.
– Делай, а я человек конченый.
– Ну-ну. Вот бы уж никогда не подумала, что ты так легко сдаешься.
– У меня нет сил, – со вздохом проговорил он.
– Разумеется, есть.
Наступило молчание.
– Мэтью? – Финни, встревожившись, подошла к постели.
– Я не могу пошевелиться.
– Как это – не можешь?
– Все тело болит, – со стоном посетовал Готорн.
У нее отлегло от сердца. «Ничего страшного», – подумала Финни и, смеясь, сказала:
– Ты вчера переусердствовал.
Мэтью зарычал и сбросил с себя одеяло. Боль исказила его лицо.
– Да я едва жив! Я калека!
Эта вспышка ярости ошеломила Финни. Только теперь она вспомнила про Мэри и обернулась. Ее пальцы, вцепившиеся в ручки подноса, побелели от напряжения. На лице проступил ужас. Она обратилась в бегство, но зацепилась подносом за дверной косяк, и чашки со снадобьями с грохотом попадали на пол. Мэри опустилась на колени и стала их подбирать. По щекам ее текли слезы.
– О Боже, Мэри! – прошептал Мэтью.
Услышав голос отца, девочка вскрикнула и бросилась прочь.
– Видишь, что ты натворил! – с укором произнесла Финни.
– Почему ты не сказала, что она здесь?
– Откуда мне было знать, что ты будешь рычать как медведь?
– Зачем ты ее привела? Ведь я говорил, что она боится меня. Теперь убедилась?
Финни сжала голову ладонями:
– Я просто не подумала.
– Проклятие! – в гневе вскричал Мэтью. – А ты вообще когда-нибудь думаешь? Я что-то не замечал.
– Прости, – пробормотала Финни. – Но Мэри не зря боится тебя. Не твоего шрама, нет. Она уверена, что ты разлюбил ее!
– Да в ней вся моя жизнь! – резко обернувшись, крикнул Мэтью.
– Но
Потирая больное плечо, Мэтью не спускал с Финни испытующего взгляда.
– Давай, Мэтью.
Он тяжело дышал.
– Не стану отрицать, она боится тебя. Но повторяю: не твоего шрама. А твоего гнева и вспышек ярости.
Мэтью накинул поверх пижамы халат и выскочил из спальни.
«Боже мой, что я натворила! – ужаснулась Финни. – Лучше бы ему не ходить сейчас к Мэри».
И Финни бросилась следом за ним:
– Мэтью, успокойся! Ты прямо-таки кипишь от злобы и еще больше испугаешь Мэри.
Но стоило Мэтью увидеть девочку, которая стояла у окна в коридоре с куклой в руках, как злость будто рукой сняло, а глаза засветились любовью.
– Мэри, – промолвил он тихо.
Девочка вздрогнула и обернулась.
– Прости, что испугал тебя.
Тень пробежала по лицу Мэри.
– Я люблю тебя, малышка, и очень жалею, что не сказал тебе об этом давно.
Финни так хотелось, чтобы Мэри бросилась в отцовские объятия, обвила его шею ручонками.
Однако этого не случилось.
Малышка настороженно смотрела на отца. А Финни досадовала на себя за свою глупость.
– Мэри, – промолвил Мэтью, – я не знаю, что мне делать.
Девочка еще крепче прижала куклу к груди.
– Ночью шел снег. Помнишь, куда мы ходили после снегопада?
Глаза Мэри блеснули и снова померкли. Мэтью между тем продолжал:
– Идем в общественный парк.
Мэри не проронила ни слова.
На его губах заиграла улыбка.
– Будет весело, обещаю тебе.
Мэри нахмурилась:
– Но ведь у тебя все болит. Ты только что сам сказал!
Мэтью рассмеялся, бросил взгляд на Финни и заговорщически улыбнулся Мэри.
– Я приму ванну со снадобьями Финни, и боль как рукой снимет. А потом отправимся в парк. Согласна?
– Согласна, – прошептала наконец девочка после долгого молчания.
Готорн протянул руку к Мэри, но тут же отдернул ее – Мэри от него отшатнулась. Сделав вид, будто ничего не заметил, Мэтью, проглотив обиду, с улыбкой сказал:
– После обеда встретимся в вестибюле.
В четверть второго они вышли из особняка и направились к общественному парку. Финни хорошо понимала, чего стоит Мэтью прятать за беспечным видом терзавшую его боль.
День выдался холодный, но ясный. Нападавший за ночь снег искрился под яркими солнечными лучами. Когда миссис Готорн сказала Мэтью, прежде чем они отправились на прогулку, что ему не следует выходить в мороз, он лишь спросил:
– Разве ты не этого добивалась?