Во власти наслаждения
Шрифт:
А когда они добрались до дома и Джулия рассказывала ей о мистере Колби: как он пытался поцеловать ее (поцеловать ее, Джулию!) и как ей пришлось наступить каблуком ему на ногу, чтобы он ее отпустил, — Шарлотта молча сидела на стуле и временами кивала. Наконец Джулия успокоилась.
— С тобой все в порядке, Шарлотта? — спросила она, заметив восковую бледность лица и тени под глазами Шарлотты.
Шарлотта лишь сказала:
— Думаю, мне сейчас будет плохо.
И она не ошиблась: пострадал обюссонский ковер, покрывавший пол спальни Джулии. Была уже ночь, а Джулия не хотела спать в комнате,
Когда Шарлотта раздевалась, Джулия ахнула, и Шарлотта, посмотрев вниз, увидела у себя на ногах кровь. Она вздрогнула от испуга.
— Ах, какая я глупая, — быстро проговорила Джулия. — У тебя месячные. Есть подходящая одежда?
Шарлотта покачала головой, и Джулия побежала в свою комнату. Через несколько минут она принесла все необходимое.
Шарлотта помылась в стоявшем в углу тазу. Она осторожно дотронулась до той части своего тела, о которой раньше никогда не думала: теперь там что-то жгло, болело и пульсировало.
«Он погубил меня», — неожиданно поняла она. Вот что означает «погубить»! Должно быть, у нее внутри что-то нарушено, и она изменилась.
На следующее утро, чувствуя себя глубоко несчастной, Шарлотта лежала в постели. Джулия, сидя рядом, пила горячий шоколад и говорила. К счастью, для того, чтобы вести оживленный разговор, участие собеседника Джулии не требовалось.
— Просто не могу поверить в вероломство мистера Колби! — снова и снова повторяла она.
Шарлотта отметила, что Кристофер теперь безоговорочно превратился в мистера Колби.
— Как он смел позволить себе такие вольности со мной! — Джулия в очередной раз толкнула Шарлотту локтем, стараясь привлечь ее внимание. — Шарлотта! Это важно! Знаешь, он не только пытался поцеловать меня. Он положил свою руку мне на грудь! Шарлотта! На мою грудь! — повторила Джулия, подчеркивая каждое слово. — Меня могли бы погубить, — произнесла она с явным удовольствием.
Шарлотта не отозвалась. Джулия всмотрелась в ее лицо:
— Что с тобой, Шарлотта? Ты ужасно тихая. Я могла бы попросить маму… у нее есть какие-то хорошие средства для тяжелых месячных. Хочешь? О нет, — простонала она, — я не смогу! Стоит ей только взглянуть на меня, и она сразу поймет, что я чуть не погубила себя вчера вечером!
Шарлотта равнодушно заметила, что Джулия определенно наслаждается пикантным положением.
И только когда около двух часов дня все затихло в огромном доме, Шарлотта заплакала. Джулия с родителями уехала на прогулку; ее горничная ушла вниз на кухню. Подушка намокла от слез: Шарлотта оплакивала мужа, которого у нее никогда не будет; детей, которых она собиралась родить; плакала от несправедливости того, что она — она, Шарлотта, — оказалась развратной женщиной. Она долго плакала от безысходности и наконец решила, что должна держаться подальше от мужчин. Ясно, что она сама себе не может доверять. И она не может позволить себе быть публично опозоренной: родители бы этого не пережили.
Глава 2
Если мир Шарлотты распался на до и после, то же самое произошло и с миром ее матери.
Когда на следующий день Шарлотта вернулась на Албемарл-сквер, она почти не разговаривала. Она смотрела
А в самый канун бала Шарлотта заявила, что не желает ездить ни на какие балы, включая собственный дебют. Мать не верила своим ушам Резко повернувшись, она обратилась к Мари, горничной Шарлотты:
— Позови, пожалуйста, Виолетту, Мари. А затем можешь идти.
Мари выскользнула из комнаты. Ее хозяйка, должно быть, сошла с ума. А прекрасное платье? Как только ей могла прийти в голову мысль отказаться от него?
Сестра Виолетта вошла в спальню с уверенным видом особы, имеющей за плечами уже два сезона и почти не подлежащее сомнению предложение от маркиза Бласса.
Виолетта попробовала действовать убеждением:
— Знаешь, Лотти. — Она обратилась к Шарлотте так, как ее ласково называли в детстве. — Я была в ужасе от своего дебюта. Мама засыпала белыми лилиями буквально весь дом… Это было очень мило, мама, — поспешно добавила она, — но такой сильный стоял аромат… Когда днем я спустилась посмотреть зал, я чихала и чихала и не могла остановиться. Все впали в панику. И тогда Кэмпион предложил виски как прекрасное средство от чихания — и оказался прав. Конечно, — задумчиво заметила она, — после стакана виски многое из того, что происходило потом, исчезло из моей памяти, но по крайней мере я ни разу за весь вечер больше не чихнула.
Шарлотта с несчастным видом смотрела на сестру. Она не плакала с тех пор, как покинула дом Джулии, но желание разрыдаться не покидало ее. Временами ей безумно хотелось вновь увидеть того человека, но ее тут же охватывали гнев и жалость к себе.
Виолетта села на кровать рядом с Шарлоттой, так близко, что их плечи соприкоснулись.
— Не стоит волноваться, Шарлотта. Ты — самая красивая из нас. Всегда была. И бал устраивается только для гебя, и нечего беспокоиться, что тебе не с кем будет танцевать…
Шарлотта покачала головой. Зачем? Она не может выйти замуж. Она, как и намеревалась, могла бы уже сейчас начать новую жизнь. В этом она была, как говорила ее старая няня, упрямой как баран.
— Бесполезно, Виолетта, — вмешалась мать, — она решительно против! Почему? Почему, Шарлотта? — Ее голос поднялся до крика. — После того, что я для тебя сделала, ты обязана дать мне объяснение. Если бы ты четыре месяца назад сказала, что не хочешь этого бала, мы бы спокойно все обсудили. Но сейчас ты должна сказать мне, почему ты не хочешь присутствовать на балу, или я позову твоего отца!
Аделаида сидела на пуфике перед туалетным столиком, не сводя глаз с лица Шарлотты. С другой стороны на Шарлотту так же пристально смотрела Виолетта. Шарлотта чувствовала себя словно зажатой между двух стен, где ей нечем было дышать. Она опустила глаза. Ее руки, лежавшие на коленях, непрерывно двигались, как бы моя одна другую. Ей было жарко, и ее подташнивало. Из окна доносились ритмичные удары: в саду рабочие возводили огромный шатер, в котором будут ужинать гости на ее балу.
— Хорошо, мама, — сказала она наконец.