Во власти ночи
Шрифт:
– О ком ты говоришь?
– после такого резюме он смотрел на старика менее "снисходительно". Одно дело - безумец, заблудившийся в джунглях, совершенно другое - профессиональный убийца, вознамерившийся применить свои навыки на тебе.
– Друг мой, разреши представить тебе одного из лучших убийц нашей Конторы, слегка забытого и потерянного на долгие годы, но от того не менее опасного. Это Михаил Завьялов.
Услышав имя из уст Алекса, старик перестал бормотать, и посмотрел на него прищуренным взглядом бешеных светлых глаз. Что-то в этом взгляде было такое, что заставило Алекса похолодеть.
– Ты не можешь ошибаться?
– Марку все еще не верилось, что события, описанные в дневнике правда, а не результат чьей-то больной фантазии. Точнее, он с радостью ухватился бы за что-то более рациональное. Он не хотел верить в мистическую силу камня, в людей, которых Странник делает безумцами. Для него была тяжела мысль, что Елена попала под его влияние.
Вместо ответа, Алекс опустился перед стариком на корточки. Приподняв за подбородок его лицо, чтобы заглянуть тому в глаза, он произнес:
– Ну, здравствуй, Михей. Вот я тебя и нашел.
XXXIX
Тропический ливень едва утих, как мы выбрались из хижины, на ночь ставшей нашим прибежищем. Я не слишком обращала внимание на то, что происходит, погруженная в собственные мысли и ощущения. Странник пел для меня и все, что кроме казалось уже неинтересным. Я будто погружалась в совершенно иное измерение, странствуя вместе с ним в далеком пространстве среди звезд. Иногда его мелодия прерывалась кошмарным гулом и видением огненной раны посреди земли, но это продолжалось недолго. Кажется, камень защищал меня от всего, что привносило в мою душу тревогу или волнения. Возможно, именно поэтому я не сразу почувствовала напряжение, возникшее между отцом и Тимуром. Мой брат выглядел искренне обрадованным нашей встречей с отцом, оттого мне было непонятно, что за проблема встала между ними.
Едва мы отдалились от хижины, предоставив обоим помощникам и телохранителям отца расчищать нам путь, как я решилась расспросить Тимура.
– У тебя хмурый вид. Чем-то обеспокоен?
– Помимо того, что мы бродим где-то на краю земли, с еще недавно считавшимся убитым отцом, двумя очень смахивающими на убийц парнями и нас преследуют бандиты? Пожалуй, хватит и всего перечисленного.
– Мне кажется, тебя волнует не это, - заметила я, слегка уязвленная его нежеланием говорить правду.
То, что он назвал отцовских помощников убийцами, меня немного насторожило. После нашего чудесного спасения от удава, мне они казались больше защитниками. Но весь их вид, навыки и привычки говорили, что эти люди привыкли пользоваться оружием и хорошо умеют это делать. Геннадий и Артур почти одинакового роста и телосложения, выглядели сильными и ловкими. Один был светлым шатеном, другой жгучим брюнетом с короткой стрижкой. Глядя на их повадки можно было предположить, что они не в первый раз в джунглях. Возможно, для них обычно дело скользить меж тонкими ветвями лиан, избегая уколов колючих растений, огибать болотистые места, постоянно работая мачете. Вспоминая собственный опыт по прорубке дороги, я могла бы сказать, что испытываю к ребятам легкую зависть. К тому же им доверял наш отец. Не было ли это самой лучшей
– Заделалась психоаналитиком?
– скривился Тимур, - хочешь об этом поговорить?
– Только если ты сам этого хочешь.
– Тогда слушай, - он перешел на полушепот, чтобы идущие впереди отец и телохранители его не услышали, - у меня странное чувство, что наши проблемы еще не кончились, а только начинаются. Мы ищем остров, которого возможно нет. Сокровища, про которые ничего толком никто не слышал. Наш отец оказывается у черта на куличках чтобы нас спасти. Но нас ли? Может быть, дело только в тебе?
– Ты говоришь странные вещи. Странные и неприятные, - мне действительно было обидно слышать Тимура. Неужели это своеобразное проявление сыновней ревности. Он всю жизнь прожил с отцом, не подозревая о сестре. А теперь внимание отца сосредоточено на мне. Возможно, я просто не привыкла к братской ревности. Нормально ли это?
– Я был уверен, что ты не поймешь.
– Неужели я такая тупая?
– Тимур, не ответив, обошел меня и удалился, насвистывая какой-то веселый мотивчик, а я осталась стоять, покручивая в ладони мягкую ветку дерева, к которому мне хотелось прислониться лбом и немного отдохнуть. Выпустить пар, побыть одной. Но окрик отца заставил взять себя в руки и двигаться вперед по прорубленной тропинке. В конце концов, вся семья в сборе, а остальное не важно.
***
Старик передвигался по джунглям на удивление быстро. Ни Марк ни Алекс не ожидали от него такой прыти, опасаясь, что он станет их задерживать. Идея взять с собой Михея была подана Алексом и не встретила особого воодушевления со стороны Марка. Мысль, что им придется тянуть за собой бормочущего что-то ненормального не вдохновляла обоих. Но альтернативой было оставить его в джунглях, что вряд ли избавило их от преследования этого безумца, одержимого какой-то непонятно идеей. Или убить его на месте, что шло в разрез с представлениями обоих о порядочности. Как это ни странно, но оба представить не могли, что стреляют беззащитному и больному человеку в затылок, оставляя его тело на съедение зверью.
– Старею. Размяк совсем, - на молчаливый вопрос Марка, какого хрена он, Алекс, творит, ответил тот. Больше эта тема не поднималась. Старику связали руки спереди, чтобы ему было удобнее передвигаться. Он шел посредине, уставившись в спину Алекса, прорубавшего мачете путь, лишь изредка кряхтел, бормотал что-то нечленораздельное, но в основном просто смотрел в пространство отсутствующим взглядом, автоматически двигаясь туда, куда его направляли.
– Он нас задерживает, - через час подобного передвижения, постоянно подталкивая бредущего Михаила, пробурчал Марк.
– Хочешь ускорить передвижение? Можешь взять его на руки, - отрезал Алекс, смахивая пот со лба. Было чертовски жарко даже для знойных джунглей. После ливня влажность и жар облепили тела путешественников, болотистая почва, не успевшая просохнуть, заставляя их передвигаться в замедленном темпе. Казалось, Михей шел в какой-то прострации, однако, многолетние тренировки давали знать, потому как за все время он ни разу не споткнулся.
– Это твой трофей, - парировал Марк, оставшийся путь, до привала предпочтя сохранять враждебное молчание.