Во власти шторма

Орлова Ника

— А теперь объясни, что тут происходит, — он пытается говорить спокойно, но я вижу, как клокочет у него всё внутри.

— Ты был с Арсеном?

— С каким Арсеном? Его нет в стране, он улетел два дня назад! И не надо отвечать вопросом на вопрос. Я спрашиваю какого, бл*дь, хрена ты устроила это шоу?! Вообще не соображаешь?! Идёт следствие и розыскные мероприятия, если ты в пьяном состоянии кому-то брякнешь хоть слово…

— Я никому ничего не говорила!

— Что здесь за бардак?! — показывает рукой на стекло, пустую бутылку и посуду на столе.

Я

так ужасно себя чувствую, что нет сил, даже говорить. Беру свой телефон, который, остался дома, замечаю несколько пропущенных от Влада. Включаю ему видео и даю в руки. Смотрит, прищуривается, думает.

— Откуда это? — никаких эмоций.

— Пришло с неизвестного номера на телефон Агинян. Будешь продолжать настаивать, что вернулся с дороги?

— Это видео двухлетней давности, если не больше. Это из-за этого у тебя крышу сорвало?

— А как мне на это реагировать?! — повышаю голос, насколько хватает силы, слёзы брызгают из глаз, мне плохо и я устала.

— На это вообще не надо реагировать! Мы же говорили недавно! Я не знаю, кто и зачем это снимал, и тем более, кто прислал, но я выясню! Если тёлки не могут поделить Мусаева и устраняют друг друга такими методами, это их проблемы. Какого чёрта на это ведёшься ты?!

— Почему ты уехал в ночь? Утром нельзя было выехать по твоим делам?

— Нельзя! Я не собираюсь тебе разжёвывать очевидные вещи. Если я так сделал, значит, так было нужно. А ты могла позвонить мне, выяснить всё, а не сразу бросаться во все тяжкие.

Он заводится ещё больше и переходит на крик.

— Я не последний человек в городе, моя жена не должна ходить одна по ночным клубам и отплясывать там в пьяном виде! Забудь об этом на будущее! А свои обиды по поводу видео обсудишь с Агинян, ей зайдёт! Это моё прошлое, извинений не будет, ты знала, с кем связалась!

В кармане его джинсов звонит мобильный, он достаёт его, смотрит на дисплей, ухмыляется невесело, берёт трубку и выходит. Слышу его голос по пути в кабинет.

— Да. В курсе. Уже дома. — Сухо кому-то отвечает — Ничего на это не скажу, это мои семейные проблемы… — дверь в кабинет закрывается, и я не слышу чем заканчивается разговор. До меня, наконец, доходит, что он разговаривает с отцом.

Понимаю, что версия Влада больше похожа на правду, чем наша с Аней версия, но вспоминаю то, что увидела в этой бане и меня снова воротит. Сметаю осколки, убираю посуду со стола в мойку, из последних сил принимаю душ и ложусь спать. Влада нет, он так и остался в кабинете. Боже, что я наделала — проносится в голове мысль, прежде чем я отключаюсь.

Просыпаюсь около восьми утра, голова разрывается от боли, хочется пить и умереть от стыда. Воспоминания мутными картинками всплывают в памяти и приводят меня в настоящий шок. Как можно было так бездумно действовать? Умываюсь и бреду на кухню за водой. Из окна вижу Мерс на стоянке, значит Влад дома. Видимо, спит наверху. Минералка немного приводит меня в кондицию, наливаю себе кофе, делаю пару глотков, улавливаю звук шагов по

ступенькам. Влад заходит на кухню, включает на кофемашине режим американо, готовит себе кофе и садится напротив.

— Уже можешь соображать?

Я киваю, отставляю чашку, по телу пробегает холодок.

— Из-за твоей выходки я сегодня подвёл человека, мы одним махом потеряли с ним деньги и недвижимость. Плюс мне придётся отдать ему его половину денег.

— Много?

— Около тридцати миллионов. Столько же нужно отдать. Но что нам деньги, да, Алина? У нас есть проблемы поважнее…

Я вздыхаю, мне стыдно и обидно, что я так его подвела.

— Прости,…я, правда, подумала, что это происходило вчера…

— А набрать меня по видеосвязи не подумала?

— Не подумала. Мы выпили вина к тому моменту. Я, когда увидела эту картину, кровь ударила в голову так, что уже не могла соображать.

— Не умеешь пить — не пей! Иначе, я эту твою пришарашеную Аню изолирую от тебя.

— Я не оскорбляла твоих друзей!

— Я констатирую факт! Там где она, постоянно неспокойно. Думай своей головой. Мне вчера от отца пришлось выслушать тираду таких гадостей в твой адрес!

— Пусть твой отец на себя смотрит, тоже мне образец поведения!

Встаю и быстрыми шагами направляюсь в ванну. Мне нужно срочно остыть, я вскипаю, хотя понимаю, что Влад прав во многом. Но выпады Волкова-старшего в мой адрес — это перебор. Сколько он будет лезть в мою жизнь?

Открываю кран, умываю холодной водой горящее лицо. Влад заходит следом, я вытираюсь и с вызовом смотрю ему в глаза.

— Что, и здесь я не права?

— В том, что ты под алкоголем можешь наговорить лишнего, он прав.

— Ну да, его интересует только его собственная персона. А все вокруг должны подстроить свою жизнь, чтобы ему было комфортно! А ты ещё ему и поддакиваешь!

— Бл*дь, Алина! Как ты не понимаешь, что это вопросы твоей безопасности! Я слово за тебя давал, ты меня подводишь! Меня!

Он со злости сгребает рукой всё, что стоит на мраморном столике с раковиной, средства гигиены, туалетная вода, косметика, всё летит на пол, за ними падает и моя косметичка, оттуда вываливается половина содержимого. Влад умолкает, смотрит на беспорядок на полу и замечает блистер с таблетками, выпавший из косметички. Моё сердце ухает вниз. Он поднимает его, переворачивает, видит надписи из чисел месяца, вчерашнюю пустую ячейку. Поворачивается ко мне.

— Ты пьёшь таблетки?

— Да, — отвечаю, осевшим от потрясения голосом.

— Мы же договорились, что тебе нужно забеременнеть.

— Я просто не готова, Влад. Все слишком резко навалилось, я не могу пока…

— Ты просто врала. Делала вид, что соглашаешься со мной, а за моей спиной крутила свои варианты. Решила, что я дурак, которому всё сойдет?

— Нет, я так не думала.

— А как ты думала? Что я должен сказать своей матери, которая ждёт внука, что мы её обманули, что моя жена не готова, а я об этом даже не догадываюсь?