Во власти соблазна

Грассо Патриция

– Фэнси, куда вы исчезли?

Она с трудом улыбнулась, пытаясь избавиться от невольно нахлынувшего вожделения, и, чтобы скрыть неловкость, продолжила беседу:

– Няня Смадж родом из Шотландии, с высокогорья, она была замужем, но муж ее умер. Няня обожала корицу. – Фэнси возвела глаза к потолку, заставив Степана улыбнуться. – Мы ели сладкие палочки с корицей, коричное печенье, коричный хлеб, коричные булочки, коричные бисквиты, коричные лепешки… – Фэнси понизила голос до заговорщического шепота: – Няня считала, что корица –

это смысл жизни.

Степан расхохотался. Он был просто в восторге от девушки. В Фэнси Фламбо пленительно сочетались сила и ранимость, чувственность и невинность, ум и красота.

Фэнси заслуживала большего, чем быть его любовницей. Она не создана для адюльтера. Все эти подкупающие черты ее характера просто требовали для нее честного брака.

Но… князь и оперная певица? Об этом будут сплетничать все последующее десятилетие. А с другой стороны, двое из его братьев выбрали себе жен, неподходящих с точки зрения общества и неодобренных им. Рудольф женился на воровке-карманнице, хотя и дочери разорившегося графа. А Виктор – на дочери купца. И оба очень довольны.

Фэнси изучала князя, погрузившегося в глубокое раздумье. Он больше не был безымянным, безликим, презренным аристократом. Степан был просто мужчиной, обаятельным и привлекательным. Пожалуй, даже слишком привлекательным.

Как можно удержаться и не влюбиться в этого неотразимого мужчину? Фэнси сомневалась, что сможет побороть свои чувства. Князь обладал хваткой бульдога и не желал принимать «нет» в качестве ответа.

– Расскажите о ваших сестрах.

Интересно, подумала Фэнси, а если она расскажет ему всю жестокую, эксцентричную правду про сестер и про саму себя, это его оттолкнет? Или он решит, что она лгунья, или сочтет достойной кандидаткой в Бедлам. В любом случае он наверняка помчится прочь, спотыкаясь в своих дорогих башмаках, лишь бы поскорее оказаться подальше от нее. А именно этого она и хочет, не так ли?

Степан вскинул брови.

– Я думал, это очень простая просьба.

Фэнси вспыхнула.

– Вы хотите настоящую правду?

– Я не хочу ненастоящей правды.

– Обещаете, что никому не расскажете?

– Я уважаю ваше доверие.

– Ну ладно, ваша светлость. – Фэнси положила вилку на тарелку и аккуратно промокнула губы салфеткой. – Правда в том, что мои сестры обладают особыми талантами, необычными дарами от Всемогущего.

Его губы дернулись.

– Объяснитесь, пожалуйста.

– Белл обладает не только красотой, но и нежной душой, – начала Фэнси, глядя ему в глаза, чтобы заметить первые признаки недоверия. – Она способна исцелять руками. Кстати, ее «чувствуют» даже растения. Поэтому она такой искусный садовод.

На лице князя не появилось и тени сомнения, что удивило Фэнси – таланты ее сестер были слишком необычными, чтобы люди в них поверили.

– Блейз умеет разговаривать с животными и…

– Поэтому она и узнала, что мисс Гигглз не любит

Таннеров?

– Да. – Князь реагировал не так, как она ожидала. – Блисс может определить, о чем думают люди, особенно если она к ним прикоснется.

Его темные глаза сощурились, но он ничего не сказал. Что думает князь – лгунья она или сумасшедшая?

– Бог одарил Серену великолепным оперным голосом, талантом играть на флейте и сходством с ветром, – сказала Фэнси. – София, художница, разбирается в людях по цвету их ауры.

Черная бровь выгнулась дугой. Так что же он думает – лгунья или сумасшедшая?

– А Рейвен, седьмая дочь седьмой дочери, обладает множеством талантов. – Фэнси улыбнулась самой своей сладкой улыбкой. – Она может передвигать предметы силой мысли.

Степан расхохотался, но резко замолчал, заметив ее рассерженное лицо.

– Вы мне не верите?

– Я не сказал, что не верю.

Пропади ты пропадом! У этого князя хватка крепче, чем у двух бульдогов.

– А вы, Фэнси? Какой у вас скрытый талант?

– Я вижу, слышу и чувствую то, чего не могут другие. Думаю, и вы тоже.

– Что вы имеете в виду?

Фэнси неопределенно улыбнулась, но ничего не сказала. Будет ли нормальный мужчина все еще сидеть здесь, рядом с ней, а не мчаться сломя голову прочь? Может, это знак свыше? Или от няни Смадж?

– А теперь вы расскажите мне о себе, – попросила Фэнси, снова приступая к еде.

– Ваш покорный слуга вел ничем не примечательную жизнь, – вздохнул Степан. – Я самый младший из пяти сыновей, один из которых остался в Москве. Княжна Эмбер, моя кузина, вышла замуж за графа Стратфорда.

– А как вы жили в России?

– Родился, учился, вырос и переехал в Англию. – Степан пожал плечами. – У нас с братьями тут деловые интересы, это позволяет нам жить безбедно. Как самый младший, я много страдал из-за насмешек старших братьев. У отца никогда не было на нас времени, но старший кузен часто брал нас на охоту. Владимир, тот брат, что живет в Москве, всегда оставался дома с отцом, а мы четверо с удовольствием готовили себе еду на костре и спали под звездами. Однажды мы с Михаилом лежали на спине и смотрели в ночное небо. Он спросил меня, что ближе – Москва или Луна. Разумеется, братья никогда не дадут мне забыть, что я выбрал Луну, потому что ее мы в тот момент видели, а Москву – нет.

Фэнси рассмеялась. Эти веселые воспоминания трогали ее сердце, постепенно меняя к лучшему ее мнение об этом мужчине. Она никогда не думала, что аристократы – это обыкновенные люди со своими надеждами, мечтами, страхами…

– А кто ваш отец? – внезапно спросил Степан. Хорошее настроение тут же испарилось.

– Бесчувственный аристократ.

Степан перегнулся через стол и накрыл своей ладонью ее руку.

– Ваш отец любил вашу мать и своих дочерей.

– Мама его любила, – сказала Фэнси, – а он ее жестоко обидел.