Во власти теней (Фиора и Папа Римский)
Шрифт:
Этим самым они, без сомнения, навлекли на себя гнев короля Франции, их постигла печальная участь: приступы, грабежи, казни именитых граждан, выселение жителей и разрушение целиком или частично деревень, замешанных в сопротивлении. Это был уже не тот паук, терпеливо ткущий свою паутину в тиши кабинета, это был Аттила, отправившийся во главе своего войска за добычей.
– Вот каким образом, – заключил Коммин, – между королем и мною возникли разногласия. Я упрекнул его в величайших бесчинствах, которые так плохо сообразуются с его характером, а он в ответ бросил мне упрек в том, что во мне все еще жив фламандский дух и что я симпатизирую его врагам. Вот почему, как вы сами
– Это верно, вы видите ее не очень часто. Разве это в порядке вещей, когда жена, а вместе с нею и все домочадцы вынуждены жить взаперти в поместье, тогда как ее супруг постоянно находится при дворе своего государя? – в задумчивости произнесла Фьора. – Такое впечатление, что вы навещаете свою супругу только в тех случаях, когда просто не можете этого избежать? Вы кажетесь мне довольно странными людьми, вы все – и французы, и бургундцы! У нас не так, муж и жена живут вместе, пока смерть не разлучит их. И не говорите мне, что здесь так принято, что такова жизнь буржуа. Монсеньор Лоренцо и донна Кларисса, его супруга, разве они не живут всегда под одной крышей или, по крайней мере, в одном и том же городе. Но здесь все иначе, король обитает в Ле-Плесси, а королева в Амбуазе; ваша супруга находится в Туаре, а вы подле короля, и…
Во время разговора Фьора оживилась. Ее бледное, как слоновая кость, лицо слегка раскраснелось, а в огромных серых глазах заблестели слезы. Одновременно в голосе, которым она так страстно произносила эти речи, послышались какие-то надрывные нотки. Некоторое время Коммин созерцал ее, не произнося ни слова, наслаждаясь ее красотой, которая была близка к совершенству, напоминая полураспустившийся бутон розы.
Она сидела в резном, с высокой спинкой кресле из дубового дерева, уютно обложенном мягкими подушечками из серебристо-зеленой парчи, отблески которой, попадая на ее платье, создавали впечатление света, мерцающего в глубине речных вод. Само платье из мягкой белой шерстяной ткани было вышито мелкими листиками ивы и светло-сиреневыми цветами фиалки, которые, сплетаясь между собой в гирлянды, украшали рукава, глубокое декольте, и низ юбки. Ее красивые волосы, переплетенные лентами, были уложены в толстую косу, которая скользила вдоль ее длинной изящной шейки, отчего Фьора казалась совсем юной.
В этом простом наряде она была еще более обворожительна, чем всегда. Однако от проницательного взора сира д'Аржантона не ускользнуло, что под мягкими просторными складками ее платья, которое выше талии было схвачено широким серебряным поясом, тело ее казалось слегка округлившимся. Все это заставило его взглянуть на нее совсем по-другому: он увидел в ней теперь не только чрезвычайно обольстительное и необыкновенно отважное существо, но также женщину, ставшую вдруг слабой и беззащитной ввиду ее приближающегося материнства, которая, вероятно, не знает ничего о своем любимом человеке; женщину, которая с превеликими трудностями, но приспособилась к этому раздельному существованию супругов, вызванному традициями придворной жизни и суровыми законами войны.
В Италии войной занимаются наемники: чем более многочисленной будет наемная армия принца, составленная из самых лучших воинов, тем больше у него будет шансов одержать победу. Жители Флоренции и других городов платят им за свое право сидеть дома, освобождая себя тем самым от обязанности время от времени убивать друг друга, но если у крепостных стен возникает сколько-нибудь серьезная опасность, все население поднимается на борьбу:
Он мягко взял ее хорошенькую ручку, лежавшую у нее на коленях, и довершил фразу, которую молодая женщина оставила незаконченной:
– …а участь вашей собственной супружеской жизни еще более неясна, поскольку супруг ваш служит герцогине Марии, в то время как вы привязаны к Франции.
– Всеми своими интересами и узами дружбы, потому что то немногое, что мне еще осталось от счастья, находится в этой стране. Наконец, потому, что у меня нет никаких причин воевать против короля Людовика, который был так добр ко мне.
– Однако вы ждете ребенка, и ваша дилемма становится от этого еще более мучительной. Чем я могу помочь вам, мой друг?
Фьора покраснела, и слезы, которых она больше не в силах была скрывать, блеснули у нее на щеках.
– Вы всегда все знаете, не можете ли вы мне сказать, где Филипп? Вот уже четыре месяца, как я покинула его и от него нет никаких вестей.
– Я бы очень хотел вам в этом помочь, но это трудно даже для меня. Мария Бургундская и вдовствующая герцогиня содержатся в их собственном дворце под бдительной охраной жителей Гента. Они скорее заложницы, нежели государыни. У наших шпионов нет никакой возможности узнать, что у них там происходит. Тем не менее я могу вам с уверенностью сказать, что если мессир де Селонже и оставался вместе с ними какое-то время, то совсем недавно он, кажется, исчез.
– Исчез?
– Не надо думать ничего плохого. Мне сообщили, что его нет больше в Генте, я подозреваю, что мадам Мария отправила его с каким-то важным поручением, вероятнее всего, в Бургундию, где известие о смерти Карла Смелого вызвало, по-видимому, не так уж много слез. Таким образом, он должен оживить этот угасающий энтузиазм.
– Другими словами, он в опасности! Бог мой!
– Успокойтесь, прошу вас. Это всего лишь предположение. Герцогиня с таким же успехом могла послать его к своему жениху, просить его поторопиться. Повторяю: мы ничего не знаем. Единственное, что я могу обещать, – это известить вас тотчас же, если что-нибудь станет известно.
– Вы полагаете, что, находясь в Пуату, можно многое узнать?
– Вот как вы умеете бередить чужие раны! – произнес со смехом Коммин. – Но не сомневайтесь, я оставил несколько хороших осведомителей, и потом, в любом случае долго в Пуату я не задержусь. Очень скоро я начну сильно скучать по нашему государю… надеюсь, он соскучится еще больше!
Леонарда, вошедшая с известием, что собираются подавать на стол, несколько приободрилась, увидев их смеющимися. Коммин, хотя и был по духу совсем француз, все-таки сохранял в самой глубине своего сердца нечто от бургундца. Это нечто всегда вызывало в ней смутное беспокойство. Однако за ужином, который не заставил себя долго ждать, все шло так хорошо, что ей не пришлось вспоминать об этом.
Коммин всегда был приятным гостем, веселым и общительным. А в тот день он находился в особенно приподнятом настроении, заражая всех своей жизнерадостностью. Вероятно, этому немало способствовало и то, что потчевали его восхитительной, выловленной в Луаре лососиной в лимонном соусе, за ней следовали кровяные колбаски из мяса каплуна и сочное фрикасе из рябчиков и куропаток с шампиньонами а вся трапеза сопровождалась прекрасными местными винами, которые Этьен Ле Пюэлье благоговейно поднял из подвалов замка. Фьора много смеялась, и Леонарда от радости, что слышит ее смех, окружила гостя своими заботами и вниманием.