Во власти тирана
Шрифт:
Глава 33
Марк стоял у кабинки и молчал. Мы смотрели друг на друга и не могли произнести ни слова. По телу растекалось лихорадочное волнение. Оно охватило каждую клеточку, затронуло каждый нерв. О чем он думает сейчас? Что мне делать? Зачем Марго сделала это?
Мы уже не на территории Дамира. Камер здесь нет. Боже…
«Он должен знать»…
В голове творилась полная неразбериха!
Но если он узнает… то просто не сможет молчать! Он кинется на Дамира. О, муж будет счастлив сцепиться с Марком. И схватка не будет
Марк подошел ближе. Тело вспыхнуло, жар прокатился с головы до ног.
— Саша…
— Марк…
Мы начали говорить одновременно. Звук его тихого бархатного голоса, произносящего мое имя, рассыпал по телу сотни колючих мурашек. Слезы подступили к глазам и тоненькими струйками потекли по щекам. Тихонько всхлипнула.
— Саша, — повторил, делая еще один шаг навстречу.
Он взял мою руку и прижал к своей твердой груди. Ощущала его тепло. Сильная, уверенная энергетика взбудоражила измученную постоянным страхом душу. Пальцами свободной руки он легким движением смахнул слезинку с моей щеки. Бросилась к Марку и прижалась к любимому всем телом, продолжая всхлипывать.
— Моя девочка, — прошептал он, — моя Саша…
Зарылась лицом в белую тонкую рубашку, оставляя на ней влажные следы. Вдыхала его запах, и сердце наполняла щемящая невыносимая тоска.
Мне так плохо без него… Без сильных рук… Без бережных объятий…
Мне нужно быть с ним… как дышать…
— Ты знаешь, я люблю тебя, всегда буду любить, — тихо продолжил, обнимая. — Ты решила остаться с ним? Ради ребенка? — Его голос дрогнул. — Потому тогда не сбежала?
Боже… К горлу подступил ком, тело задрожало.
— Марк… Я…
— Я все понимаю, — твердо прервал мои сбивчивые нерешительные попытки что-либо объяснить. — Тебе нужно думать о своем малыше.
В темных внимательных глазах застыла безысходная печаль. Набрала в легкие побольше воздуха.
«Он должен знать».
— О нашем… — сдавленно прошептала.
— Что? — переспросил, нахмурившись. — Что ты сказала?
Он отстранился, взял меня за плечи. Непонимающий взгляд бегал по моему лицу.
— О нашем малыше… — повторила чуть решительнее, вытирая слезы. — Он твой…
— Нашем? — растерянно произнес. — Но ты не можешь сейчас этого знать…
— Могу, — твердо ответила. — Ты мой первый и… единственный мужчина. Он никогда не касался меня. На мой счет у него другие планы, — выдохнула я.
Марк сбивчиво и шумно дышал, пытаясь переварить услышанное. Потрясенный взгляд скользнул к моему животу, а теплая ладонь бережно накрыла его. Между бровей застыла напряженная морщинка. Марк медленно опустился вниз, и прижался к животу ухом.
— Саша… — ошарашено произнес. — Мой малыш… Наш малыш…
Мягко положила ладони на его голову. Запустила пальцы в короткие шелковистые волосы, игриво взъерошила их и улыбнулась. Казалось, Марк не мог до конца поверить в это. Но он был счастлив. Я видела. На лице мелькнула искренняя радость и такая безмерная, заразительная нежность, что я еле слышно
— Я слышу его, — прошептал Марк.
— Ты не можешь его слышать, — возразила, улыбаясь.
— Но я слышу!
Он поднялся, взял мое лицо в ладони и накрыл губы страстным глубоким поцелуем. Сотни бабочек щекотали меня изнутри, заставляя сердце порхать вместе с ними. Поцелуй сводил с ума. Колени задрожали. Едва удержалась на ватных ногах.
Губы высвободились из сладостного плена. Марк целовал скулы, влажные от слез, ласкал шею и, казалось, не мог остановиться.
Коснулся моего лба своим и посмотрел таким жадным, пронизывающим взглядом, что стало нечем дышать.
Время остановилось. Только темные родные глаза. Только горячее опьяняющее дыхание.
Внезапно на лице Марка вспыхнуло яростное негодование. Злость овладела им неожиданно и всецело.
— Значит, Дамир знает, что ребенок мой?! — медленно сказал, не глядя на меня, точно говорил это самому себе.
Он принялся расхаживать по уборной из угла в угол.
— Конечно, да. Он был в бешенстве, — тихо ответила, обнимая себя руками. — Изводил угрозами, запугивал, — страх вновь подступил к горлу. — Он хочет забрать его. Сказал, что всех нас заставит страдать.
— Я убью его! — резко выпалил, в ярости толкнув дверцу кабины.
Поймала ее налету, бросилась к Марку и взяла его руки в свои.
— Тише, пожалуйста… Тише… — испуганно просила.
Он посмотрел решительным, непробиваемым взглядом. Его тело было настолько напряжено, что казалось каменным. Марк замер на месте и сурово произнес:
— Ты не вернешься к нему!
— Марк! — шептала, прильнув к сильной груди. — Мне придется…
— Я сказал! Не вернешься! — рычал он в гневе. — Я вас никуда не отпущу.
Он крепко прижал меня к себе.
— Прошу тебя, подумай! Не горячись! — молила в отчаянии. — Поэтому я и не хотела говорить тебе! Он убьет его, убьет нашего малыша! И тебя…
Марк шумно дышал, его ноздри раздувались, на скулах заходили желваки. Нервы были натянуты до предела. Только бы не наделал глупостей!
— Я, по-твоему, должен преспокойно тебя к нему отпустить? — нервно спросил.
Я отстранилась, коснулась напряженной щеки и повернула голову к себе, заставив посмотреть в мои глаза.
— За дверью четыре вооруженных охранника, Марк, — твердо убеждала.
— Я его убью… — он, будто, не слышал меня.
— Я не хочу бежать, Марк, — произнесла с небывалой уверенностью. — Не хочу жить в страхе и постоянно оглядываться! Наш малыш не будет так жить! Хочу, чтобы он рос спокойно, купался в любви, а не в страхе. Чтобы он был счастлив, — слабо улыбнулась, почувствовала, как постепенно Марк успокаивается, берет себя в руки. — И чтобы у него были оба родителя! Нужно действовать с холодной головой. Прошу тебя... Подумай и признай, что я права, — дыхание Марка выровнялось. — Сейчас Дамир не трогает меня. Нас. Только запугивает! Время еще есть. Нужно сделать так, чтобы он дал мне развод. И если с ним нельзя договориться, значит нужно заставить!