Во власти твоих глаз
Шрифт:
Казалось, он плеснул ей в лицо ледяной водой, и это вывело ее из оцепенения. Брук так быстро вскочила, что едва не опрокинула стул. Она холодно взглянула на Тревиса.
– Абсолютно! – отрезала она. – А теперь позвольте мне высказаться. Вам, вероятно, это понравится не больше, чем мне, но я собираюсь извлечь максимальную пользу из непростой ситуации, добившись хорошего урожая.
Тревис презрительно усмехнулся:
– А что вы знаете о сахарном тростнике?
– Не много, но я могу научиться, – призналась Брук, хотя ей хотелось сказать: «Он куда приятнее вас!»
– В
– Миссис Хэммонд, – поправила его Брук; ложь без усилий соскользнула с ее языка.
Он удивленно поднял бровь:
– А где же мистер Хэммонд? Или меня ждут еще сюрпризы?
– Боюсь, что он умер, – поспешно ответила Брук, взглянув на мистера Джеффриса: не собирается ли он оспорить то, что, как он знал, было неправдой? Еще на корабле, покидая берега Англии, она решила, что будет выдавать себя за вдову, чтобы потом, если наступит такой момент, не объяснять, почему она не девственница.
Брук заметила, что Тревис не спешит выразить свои соболезнования, но она уже поняла, что этот несносный человек совсем не такой, как англичане, к которым она привыкла. Казалось, он вообще не собирается что-либо говорить. Очевидно, он ждал, что она заговорит первой. Прекрасно! Она попытается быть любезной.
– Раз уж мы партнеры, Тревис, почему бы вам не называть меня по имени, Брук? – У него обращение «мисс Хэммонд» напоминало ругательство.
– Это бы означало, что мы друзья, миссис Хэммонд, – сказал Тревис и, больше не обращая на нее никакого внимания, повернулся к мистеру Джеффрису: – Мой отец этого не знал, но я помолвлен и собираюсь жениться. Невеста с моей матерью поехали на север покупать Гесионе приданое.
– Так вот куда ушли все деньги, предназначенные для плантации, – осуждающе сделала вывод Брук.
Тревис посмотрел на нее так, как будто не мог поверить, что она осмелилась перебить его. Не была ли его невеста кроткой мышкой, ухватившейся за шанс угодить ему?
– Гесиона принадлежит к очень богатой креольской семье и поэтому сама очень богата, хотя вас это совершенно не касается. И все же тех денег, что я имею, недостаточно, чтобы выдержать еще один неурожайный год. – Он снова обратился к Джеффрису: – Как я уже говорил, мы можем устроить свадьбу после ее возвращения, и я уверен, что наследник не замедлит появиться.
«Только через мой труп!» – Брук хотелось закричать, но она придержала язык. Ее ошеломило заявление Тревиса о женитьбе. Она надеялась на деловые отношения с этим вспыльчивым человеком. Ей казалось, что, куда бы она ни повернулась, ее окружают одни препятствия.
Из-за невесты приходилось спешить. Как только эта, как ее там зовут, вернется, Тревис быстро на ней женится, в этом Брук не сомневалась. Она подумала, любит ли он эту женщину или только ее деньги. Брук не могла представить его влюбленным. Он казался слишком холодным, почти мертвым внутри.
Безусловно, Брук поклялась себе никогда не выходить замуж, но если брак сохранит за ней дом, который она только что получила, то ей придется пересмотреть свое решение, поскольку ей некуда идти. И она, разумеется, не собиралась
Брук не знала, что ей придется предпринять, но каким-то образом она должна соблазнить Тревиса и женить его на себе до возвращения его суженой. Конечно, она преуспела в искусстве обольщения мужчин, но если у Тревиса перед Гесионой обязательства, то ее задача не из легких.
Возможно, как и многих мужчин, его можно было бы сбить с пути истинного, находись он далеко от дома. Но приближалась уборка урожая, и Брук понимала, что ничто не заставит его оставить плантацию.
Все же она должна что-то придумать.
Это был бы брак по расчету… ее расчету.
Она смотрела, как Тревис пожимает руку мистеру Джеффрису. Невзирая на разочарование, Брук уже просчитывала возможные варианты. Она-то думала, что все ее битвы остались позади, но оказалось, ничего не изменилось. Ее будущее по-прежнему зависело от воли мужчины.
Брук давала себе обещание, что, как только она сойдет с корабля, все прошлое останется позади, и она начнет новую жизнь. Теперь на ее пути возникло препятствие.
Тревис Монтгомери.
Брук вздохнула. Для того чтобы соблазнить Тревиса Монтгомери, ей потребовались бы все ее силы. Непохоже, чтобы ее объект проявлял хотя бы малейшее желание содействовать ей. В то время как мужчины обычно осыпали ее неуклюжими комплиментами, говоря, как она красива – слова, на которые она привыкла не обращать внимания, – Тревис едва взглянул на нее. Его хмурые взгляды, которыми он удостаивал ее, могли бы испепелить ее. Теперь ей лишь оставалось превратить это пламя гнева в пепел желания.
Легкая улыбка тронула губы Брук. С каких это пор она отказывается принимать вызов, брошенный судьбой? Вся ее жизнь была борьбой. Любая здравомыслящая женщина при сложившейся ситуации давно бы сбежала.
Беда была в том, что Брук не отличалась здравомыслием.
Когда она покончит с Тревисом Монтгомери, он и не узнает, чего ей это стоило.
Тревис направился к двери, но Брук была еще не готова отпустить его.
– Вы собираетесь показать нам наши комнаты, или я должна сама выбрать ту, которая мне понравится? Может быть, хозяйские апартаменты? – Она сознавала, что намеренно досаждает ему, но по какой-то странной причине Тревис вызывал в ней желание раздражать его. Возможно, ей просто хотелось увидеть какое-то неосторожное проявление чувства вместо холодности, сохранявшейся на его лице.
Тревис ей не ответил. Он распахнул дверь и крикнул:
– Мамми!
Он так обращается к матери? Как грубо. Нет, минутку, разве он не говорил, что его мать куда-то уехала? Прошла минута, и в дверях появилась тучная негритянка.
– Oui, мистер Тревис. Что это вы кричите спозаранку?
Понятно, мамми была экономкой. Судя по ее странному имени, подумала Брук, не эта ли женщина помогала растить Тревиса? Бедная женщина!
– Пожалуйста, проводи гостей в их комнаты. – Тревис, помолчав, добавил: – Хотя миссис Хэммонд задержится здесь ненадолго. Позаботься, чтобы ее комната находилась как можно дальше от моей.