Во власти желаний

Лорен Лена

Мне хочется утешить её, протянуть к ней руки, обнять, прижать к груди, но я понимаю, что она и на метр меня к себе не подпустит.

— Плохая мать! Отвратительный человек! Но ты многого не знаешь и не смеешь судить меня! Да и вообще, если бы ты рассказала мне о том что Диму и Марка связывает, я бы пересмотрела свою позицию, — с укором выплёвываю я, возвышаясь над ней. — Почему ты умолчала? Почему сразу не рассказала, что Дима является отцом Марка? Чего ты этим добивалась?

— А зачем мне это? Я не хотела! Не хотела

рассказывать! — неожиданно спокойно проговаривает, но всё так же прячет от меня своё лицо. — Хотела посмотреть насколько далеко ты зайдёшь. Это спугнуло бы тебя и всё испортило только.

Я слышу как шестерёнки в моей голове приходят в движение, но прокручиваются они вхолостую, раз за разом доставляя мне тупую боль.

— Ничего не понимаю, — озадаченно хмыкаю я.

Взявшись за пустую голову, я отхожу к окну и невидящим взглядом смотрю на такой же пустующий двор. Опустошённость везде: в сердце, на душе, вокруг, но эта пустота разрывает своей мощностью, плотностью. От того какая она увесистая. Моя жизнь — бессмыслица, раз её заполнила одна лишь только щемящая пустота.

Тишину прерывает неожиданный смешок, на который я реагирую. Оборачиваюсь и вижу, как Ника подымает голову, но с лица её уже стёрлись следы мук и разочарований. Более того, задрав нос, она начинает буквально заливаться громким, разрывным смехом, и теперь я ещё больше задаюсь вопросами: притворялась ли она? Были ли её слёзы настоящими? И насколько хорошо я знаю свою дочь?

— Бестолковые! — давится она своим отравляющим смехом. — Думали, что разводите вы, но в итоге развели вас!

— О чём ты? — напрягаюсь всем телом под её колким взглядом.

Мне требуется усадить свою задницу на кровать, так как колени мои вдруг начинают дрожать, а ноги подкашиваться, но внешне я всё ещё стараюсь сохранять спокойствие.

— О том, что благодаря вам у меня есть куча денег и сегодня я сваливаю нахрен из этого города и от вас подальше! Вот, пришла попрощаться, — решительно поднимается на ноги, не стирая с лица довольной улыбки.

Воздух в комнате становится плотным, я жадно хватаю его ртом, но из-за волнения не могу надышаться им. Это переходит все границы. Это немыслимо. Я больше не в состоянии держать себя в руках и сохранять спокойствие и начинаю нервно теребить пальцами одеяло, мечтая разорвать его на куски.

— Как ты узнала, что мы здесь? — подаю тихий бесцветный голос, но внутри меня растут панические вопли: они рокочут, оглушают и разрывают мои барабанные перепонки.

— Я установила программу в твоём телефоне, которая позволяет отследить местоположение. Кстати, классная штука, — она останавливается у двери и достаёт из заднего кармана свой телефон. — По моим данным за последний месяц ты была у Марка двадцать шесть раз, из которых двенадцать — ночевала. Правда, мне этого было недостаточно и я решила проверить всё своими глазами.

Тревога проходит, напряжение спадает, но на их месте во мне рождается раздражение и отвращение. Вот до чего мы дошли. Собственная дочь следит за мной и потешается над тем, что раскусила мать. Она гордится

собой. Не нужен был ей Марк. Всё это было пустым трёпом. Ей необходимо было лишь одно — сравнять меня с плинтусом, унизить, втоптать в грязь.

— Надеюсь, ты теперь довольна?

— Более чем.

— И куда же ты теперь?

— Поеду к бабке. Поделюсь с ней о том, какая её дочь жалкая, — с насмешливым взглядом она постукивает пальцем по своему подбородку, изображая вдумчивое лицо. — Хотя постойте-ка! У неё же нет дочери, ровно так же как и у тебя теперь. Видимо, у нас это семейное! — Ника дёргает за ручку двери, а затем принимается тарабанить по ней кулаками. — Открывай давай! Я знаю, что ты там!

Не проходит и секунды, как с той стороны дверь открывается. Марк закрывает своей фигурой проход. Он стискивает челюсть до играющих желваков и готов буквально зубами вцепиться в яремную вену девчонки, которая считает его таким же пустым местом.

— Это не ты поспорил на неё, сделав из меня приманку, — игриво пробегается пальцами по его груди, но Марк сразу же отпихивает её руки от себя. — Ой-ой-ой, какие мы стали нежными. Так вот знай, это я поспорила на вас, сделав из вас идиотов! Выкуси!

— С кем? — холодно бросает Марк, явно соображая что к чему.

— С Маринкой, Ромкой, Андреем, да со всеми. Даже Ярик вкинул бабки, причём не маленькие, — почти шёпотом она произносит, а Марк всего лишь в шаге от того, чтобы обезуметь. Я даже отсюда вижу, как на его висках вздулись пульсирующие вены. — Все вокруг уже знают, что моя мать связалась с тобой, даже твой отец. Только вы вдвоём думаете, что хорошо законспирировались, а мне стыдно! Надоело каждый раз слышать смешки в свою сторону! Поэтому я и сваливаю.

Оставался какой-то шаг до безумия и этот шаг Марк благополучно делает.

— Свободна! — злобно рявкает он на весь дом, сжимая кулаки. Я на секунду подскакиваю с кровати, но снова опускаюсь. Отчего-то уверена, что он ничего не сделает Нике. Он всего лишь отходит в сторону, открывая для неё проход. — Я сказала убирайся, чтобы я не видел тебя здесь больше! Мелкая мразь!

— Ещё бы! Я больше знать вас не знаю.

Отсалютовав, Ника исчезает, а Марк по-прежнему стоит в дверях в ожидании пока громыхнёт подъездная дверь и только тогда он входит в квартиру. Несмелой поступью он подбирается ко мне и опускается на корточки у моих ног. А я сижу на кровати и отрешённо пялюсь в одну точку. Я пытаюсь переварить всё то, что довелось услышать, но это практически невозможно.

Не сейчас.

Я поражаюсь той правде, что все вокруг что-то знали, кроме меня самой: дочь, Марк, его друзья, даже Дима.

А Дима почему молчал?

Странное ощущение, что я попала в реалити-шоу, снова поглощает меня. Наступает именно тот момент, когда я была бы несказанно рада обратиться в пыль, чтобы меня унесло ветром прямиком в неизвестность.

Не хочу всего этого знать. Я не просила этой правды.

— Ты всё слышал? — спрашиваю, когда он кладёт ладонь на моё колено и успокаивающе поглаживает его.